Драконовы сны

— Пока обойдемся одним.

Он оглядел своих спутников.

— Ну, вперед, что ли?

И первым вошел под узкие своды пещеры.

Лаз петлял. Вел в глубину горы. Чад факельного пламени щипал глаза. Вильяму выпало идти вторым, и он не слишком различал, куда идет и видел только спину травника. Трещина была вполне широкая и достаточно высокая, чтоб не приходилось нагибаться. Дракон, во всяком случае, пролез здесь без труда. В лицо тянуло теплым сквозняком, который вскоре превратился в настоящий жар. Вильям вспотел. Куда мог вывести туннель? В глубины раскаленных недр? К подножию исполинского кузнечного горна? Вильям не знал и не хотел об этом думать. Но думал все равно. Он шел и размышлял о всех событиях последних месяцев, об Олле, об Арнольде. О плавании варягов через океан. О собственных задумках, о набросках и черновиках незаконченной пиесы. В голове вертелись фразы, сталкивались рифмы. Не было только времени, чтобы остановиться, достать карандаш и записать их. «Ничего, — рассеяно подумал Вильям. — Ничего. Вернемся — запишу».

За размышленьями бард пропустил момент, когда все трое вышли в полумрак пещеры. Он остановился и огляделся по сторонам.

Отблески мерцающего красноватого сияния скользили по стене и освещали потолок. Свет шел снизу, из длинного широкого разлома, уходившего куда-то вдаль и там терявшегося в темноте. Пещера была огромна. Справа, слева высились нагромождения камней. Воняло серой. Этот молодой вулкан был жив и яростен. Вильям помедлил, вслед за травником и Телли подошел к обрыву и несколько мгновений там стоял, оцепенело глядя под ноги, туда, где далеко внизу остервенело клокотало варево подземного котла. Изломанные трещины удушливо краснели на поверхности темной, лениво колеблющейся лавы. Сухой и ровный жар вздымался в высоту и бил в лицо. Глаза у всех троих мгновенно заслезились, бард закашлялся. Вдоль стен ползли и извивались струйки пара — где-то через трещины в подножии вулкана внутрь просачивалась вода.

— Черт… — вдруг выругался Жуга так хрипло и так неожиданно, что Вильям вздрогнул, в первый момент не узнав его голос. — Где же Рик? Куда он мог деваться? Тил, ты не чувствуешь его?

Эльф на мгновение закрыл глаза. Лицо его окостенело.

— Он здесь, — сказал он наконец. — Он где-то здесь. Пошел вперед.

— Раз так, пойдем за ним. Ты взял доску?

— Да, взял. Ты хочешь посмотреть?

— Нет. После, может быть. Вильям, запоминай дорогу. Может быть, придется возвращаться одному.

Бард промолчал.

Травник огляделся, выбирая путь, ткнул факел меж камней и затоптал ногой: пока что света от вулкана было предостаточно. Жара снедала. Жуга и Вильям сбросили плащи, но все равно были оба потные и красные. Лицо Тила было бледным, но внешне казалось спокойным. Однако не прошли они и мили, как вдруг травник вновь остановился. Замерли и Тил с Вильямом.

— Что случилось?

— Гном, — негромким голосом сказал Жуга.

— Что? — бард с удивлением вытаращился в темноту.

— Гном стоит.

— Не вижу.

— Он прав, — сказал Телли. — Это Ашедук.

Едва лишь имя было произнесено, гном вышел из тени и заслонил собой дорогу. Был он грязен и оборван, в бороде его и на одежде чернели жженые прорехи и подпалины. Каким неведомым подземным ходом он добрался до пещеры Острова пингвинов, оставалось лишь гадать. Гном был один. Ноздри дварага раздувались, глаза блестели безумием. В руках Ашедук сжимал травников меч — в ножнах, рукоятью вверх, как будто совершал какой-то неизвестный ритуал.

— Вот мы и встретились снова, Лис, — криво ухмыльнулся гном. — Ты думал, что сумел меня одолеть, но я знал, где тебя стоит ждать. Здесь нет другого выхода, в этой пещере. Ты отсюда не уйдешь.

Жуга молчал.

— Я знал, что ты придешь, — продолжил Ашедук. — Тебе не выиграть игру. Я не хочу, чтобы потомок Хитреца опять взял верх над племенем хазад. И без того он причинил нам много бед.

— Освободи дорогу, Ашедук, — глухо произнес Жуга. — Ты безумен. Я не потомок Локи. Пугай детей своими баснями о мертвых богах. Пусть даже ты убьешь меня, все равно найдется еще кто-нибудь, кто захочет проверить, пойти и поймать волосатика. Уходи.

— Да? — с насмешкой крикнул тот. — А что же твой браслет? Твой Драупнир, откуда он по-твоему взялся?

Жуга молчал.

— Ты, — медленно сказал гном, — не пройдешь. — Клинок с коротким шорохом покинул ножны. — Пусть мне не помогла стрела, зато поможет этот меч.

«Черт, — промелькнуло в голове у барда. — Зря не взяли топора».

Он знал, что для травника гном — не противник. Для Жуги и двое не были противниками, и трое. Но сейчас противником был меч. Его же меч.

— Позволь мне, — сказал Тил, выступая вперед.

— Нет, — Жуга отбросил плащ и одним движением достал из-за пояса нож Морна — темную источенную полосу железа с грубой рукоятью. — Ты без оружия. И потом, это моя вина, что меч попал к нему. Эй, Ашедук! — позвал он. — Я не буду биться. Я тебя просто убью. Сейчас.

Гном рассмеялся. Отшвырнул ножны и обеими руками ухватился за рукоять. Расставил ноги.