Драконовы сны

— Ладья — тяжёлая фигура. Мы отбились не за просто так. Было несколько ходов.

Воцарилось молчание. Жуга лишь молча кивал, с хрустом кроша ножом свои травы.

— Это хорошо, — сказал он наконец. — Это хорошо.

— Жуга, — Тил поднял взгляд, — я должен сказать тебе ещё одну вещь.

— Говори.

— АэнАрда. Сегодня в битве был не один лис.

Жуга отвёл взор от кипящего котла и повернул голову к нему.

— Что ты хочешь сказать?

— Был ещё один — чёрный. И ещё раньше… я тебе не говорил. Я сомневался, но теперь уверен — это Герта. И ещё. Золтан… Он тоже…

Жуга изумлённо вскинул голову.

— Что ты плетёшь! — воскликнул он.

— Тише, — Телли поднял руку, — говори тише. Говорю тебе, что это так.

Тот отложил свой нож. Прошёлся пятернёй по волосам.

— Не может быть, — сказал он. — Этого не может быть. Они мне помогали, а Золтан мой друг. Как это могло случиться?

— Линора тоже была твоим другом, — возразил на это Телли. Травник вздрогнул. Промолчал. Глаза дракона желтоватым отблеском мерцали в темноте как две маленькие лампы. — Даже больше, чем другом.

— Я не верю.

— Понимаешь, Жуга, — Телли сплёл пальцы в замок и хрустнул суставами, — ей безразлично, веришь ты этому или не веришь. Я тоже только пешка на доске. Но мой дракон ведёт игру, и я должен думать о победе. И я об этом думаю. Может быть, даже слишком часто думаю. Ты мой друг, быть может, самый лучший и надёжный в этом мире. Но если б ты не знал об игре, ты поступал бы так же, как и раньше, ничего бы не изменилось. Так и Золтан с Гертрудой. Они всё время удерживали тебя от неразумных поступков, помогали, учили, желая тебе помочь. Именно тебе! Но ты — всего лишь лёгкая фигура. Лис. Разведчик. Я же должен думать по-другому, несмотря на то, что я сам — пешка. Цель всей игры важней одной фигуры.

Жуга почувствовал, как холодеет у него в груди.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь, — сказал он. — Договаривай. Не надо говорить намёками.

— Размен, — сказал Телли, глядя травнику в глаза, — мог бы пройти и по-другому: лис за воина, ты — за Линору. Арнольд тогда остался бы в живых. У белых был бы воин, а у чёрных — нет. Это неминуемо привело бы Рика к выигрышу. Любым путём чёрные должны были добиться равноценного размена. Они его добились. Взгляни правде в глаза, Жуга. Гертруда — это лис. И Золтан тоже лис. Гертруда и Золтан — это два лиса.

Воцарилась тишина. Поскрипывали вёсла в уключинах. Пленники гребли размеренно, но без охоты, вынужденные покориться. Ветер крепчал. Кипящая вода из котелка то и дело выплёскивалась на качающуюся палубу. Герта заканчивала возиться с ранеными, кладя дощечки с вычерченными на них рунами им на раны и в рот, под язык. Травник перевёл взгляд на мальчишку. В темноте узкое лицо Тила с его тонкими белыми волосами и глубоким взглядом чёрных глаз казалось странным и не по-человечески отрешённым. В волосах мальчишки запеклась кровь.

— Я должен разобраться во всём этом, — проговорил наконец Жуга. — Проследить, как шла игра. Выяснить, кто есть кто. Иначе мы подохнем, перепутаем друзей и врагов.

— Не ты, а мы, — поправил его Тил. — Мы вместе должны разобраться. Только учти, что не всякий, кто играет против тебя, твой враг.

— Знаю, — покивал тот, — знаю… Как там твой дракон?

— Ранен. Но не сильно.

— Я слыхал, что шкуру дракона почти невозможно пробить. Что она выдерживает даже огонь. Что же его так всё время ранят?

Тил погладил драконью морду. Рик негромко пискнул и благодарно ткнулся носом ему в ладонь.

— У Рика можно пробить. Она ещё мягкая.

— Плохо, — нахмурился Жуга.

— Нет, — Тил усмехнулся. — Похоже, даже ты не понимаешь, как это хорошо.

Жуга не сразу сообразил, что он имеет в виду, а когда до него дошло, в чём дело, Телли и Рик уже удалились спать на корму.

— Яд и пламя, — пробормотал он, глядя им вослед. — Я, должно быть, никогда их не пойму.

К ночи ветер разыгрался не на шутку. Видимо, Рэйо ошибся в своих заклятиях гораздо сильнее, чем думала Герта. Из-за боя время было упущено и теперь шторм сносил корабль к юго-западу, всё глубже в пролив. Шли под парусом. Заночевать решили прямо в море, перекусив колбасой и сухарями. Неожиданно пригодилась тархоня — воспользовавшись недолгим затишьем, Жуга наварил её целый котёл. Яльмар поворчал, но в целом блюдо одобрил, хоть и нашёл его несколько склизким и пресноватым. Было сыро и очень холодно. Завернувшись в куртки и плащи, мореходы лежали прямо на палубе, привязавшись для надёжности верёвками к скамьям и такелажу. Гальберт встал у руля, Хельг и Магнус взялись охранять пленников.