Драконы

Сколько прошло времени, Анджелика не знала. Она находилась в полубредовом состоянии, и в голове вертелось одно и то же — вылетающий из дула мушкета свинцовый шарик, который почему-то потом влетал обратно.

— Прошшу вас, пржшинцесса Анджжелика, просснитесь, вам необхходимо выпить лекарсство! — Сказал шарик при очередном вылете из мушкета, и вдруг у него выросло восемь мохнатых лапок.

Паук сидел на небольшой тумбочке, стоящей в головах кровати, и Анджелика ещё раз отметила, как он вырос за время их разлуки. В прошлый раз сэр Арахнус умещался у неё на ладонях, а сейчас он был размером с упитанного кота. Там же на тумбочке оказался стакан на четверть наполненный изжелта-зелёной, слегка дымящейся жидкостью. Девушка нашла в себе силы приподняться на локте.

— Что это? — Спросила она, взяв стакан дрожащими пальцами и разглядывая его содержимое с крайним недоверием.

— Это то, чшто поможжет вам всстать на ноги. Не ссраззу, конеччно. — Ответил паук и продолжил с нескрываемой гордостью в голосе. — Ссмело пейте! Ессли бы я ххотел васс убить, то проссто укуссил бы и вссё! Моего йяда ххватило бы вам ужже тогда, когда мы сс вами всстретилиссь в первый разз, а теперь я ссвоим укуссом могу ссвалить дракона! Пейте и не сспрашивайте меня изз чего это сзделано. Вам луччьшше этого не ззнать!

Девушка послушалась. Жидкость напоминала собой смесь соплей и спирта с какими-то мягкими липкими крошками в придачу. Она уже решила, что сейчас её вывернет, но неприятное чувство вдруг прошло, и наступило ощущение покоя. Анджелика провалилась в глубокий целительный сон.

Глава 3

Меня зовут — Драгис Драговски!

Трель звенящих и переливающихся медных звуков взметнулась со сцены к потолку, почти превратившись в грохот, и резко упала в зал, переходя в мирно гудящие тона, поглаживая и лаская слух. Потом это повторилось ещё и ещё, после чего мелодия полилась уже спокойнее, но время от времени она взбрыкивала, как развесёлый жеребёнок или начинала шипеть и насвистывать, изображая мчащийся паровоз.

Мириады электрических ламп, многократно отражаясь в зеркалах, гранях хрустальных люстр, в медных боках тромбонов, фаготов и саксофонов, искрясь и бешено скача в блёстках, усеивающих костюмы танцовщиц, превращали мир в неистовое световое безумие! Люди, сидящие за столиками, притоптывали ногами в такт музыке, как будто сами были готовы сорваться со своих мест, вскочить на сцену и!.. Но нет, они лишь блаженно жмурились, обнимали за талии пёстро разодетых подружек и, поглаживая объёмистые животики, пускали к потолку густой дым из толстых сигар!

Но вот музыка смолкла и под свист, и аплодисменты выскочил на сцену маленький чёрненький конферансье в прилизанных волосиках и с тараканьими усишками на кукольном лице. Он протрещал что-то в микрофон и зал снова взорвался свистом и аплодисментами, и казалось, не будет этому конца, как вдруг свет погас, оставив лишь два прожектора. В перекрестье их лучей возникла из глубины сцены…