Драконы грома

В золотой период царствования династии Маурьев раджа Дхиллу основал на развалинах древнего города новую столицу, которая и была названа его именем. Уже в одиннадцатом веке Томара Ананг Пал из династии Раджпутов построил здесь мощную крепость, которая не уберегла, однако, город Индры от мусульманского вторжения. В течение пятисот лет Дели служит столицей местных мусульманских султанов и главным городом обширной империи Великих Моголов, основанной Бабуром. Его не раз обращали в камни и пепел иноземные завоеватели. Он изведал истребительный набег нукеров Железного хромца Тимура. На его мостовых высекали искры подковы персидской конницы шаха Надира. Но всякий раз происходило чудо, воспетое поэтами Востока: феникс возрождался из пепла. В 1803 году город прибрала к рукам английская Ост-Индская компания. На его улицах и площадях неоднократно вспыхивали восстания, которые подавлялись огнем полевой артиллерии. Героическое сопротивление сипаев англичанам не удавалось сломить в течение многих месяцев.

Картина Верещагина, на которой изображены привязанные к жерлам пушек повстанцы, едва ли не первое мое сознательное впечатление об Индии. Настал день, и я увидел в делийском музее и эти тупорылые орудия на высоком лафете, и белые тюрбаны сипаев, бережно сохраненные потомками.

Поворотным моментом в истории Дели стал 1911 год, когда сюда была перенесена из Калькутты — города Черной Богини — столица Британской Индии. Восемь разных городов, слившись воедино, образовали современный Дели. И каждый из них наложил свой неповторимый отпечаток на лик доисторического города. Их границы расплылись и смешались, словно воды рек, навсегда слившиеся с океаном. Но как заметна мутная желтизна дельты на синей глади океана, так четко видна граница между Олд-Дели и Нью-Дели, старым и новым городом. Граница между Западом и Востоком, которые вопреки Киплингу давно стронулись с места и устремились навстречу друг другу.

И это непредвиденное сближение порождает контрасты внутри контрастов.

Тоской и величием мертвого прошлого веет от могольских строений старого города, но вечностью и неизбывной прелестью жизни радует пестрый шум его Чанди Чоук — величайшего из базаров Востока. Точно так же внутренне неоднороден и противоречив новый город — официальная столица республики. В его дворцах и административных зданиях причудливо соединились строгие черты британского «державного» стиля с ясно видимыми следами индийского гения. И в этом поразительном сплаве не ощущается никакого диссонанса. Если отдельные строения и поражают подчас своей странностью, то это лишь специфика, присущая всякому синтезу. Смелому сочетанию стилей сопутствует столь же необычное соединение материалов. Так величественный президентский дворец «Раштрапати Бхаван», в котором ранее пребывали английские вице-короли, построен из красного песчаника и белого мрамора. Широкий бульвар Радж-патх оттеняет своей четкой геометрией красоту мощных стен правительственного комплекса, смягчая ее зеленью бульваров, голубизной искусственных прудов, изменчивым блеском многочисленных фонтанов. И вообще дома индийской столицы смотрятся заодно с улицами, как принято говорить, в ансамбле с яркой и многоцветной суетой праздников и буден. Изменчивы краски, обманчивы контуры в сиянии тропического солнца. В золоте предзакатного неба красный песчаник выглядит совсем иначе, чем на фоне утренней голубизны. Старые манго, бросая густые тени на классические — в стиле «палладиум» — фронтоны, сообщают камню мягкость и теплоту. Ажурные, типично индийские башенки лишь оттеняют зыбкую перистость пальмовых опахал. Уединенные лужайки с водяными вертушками, сверхсовременные автострады и почти пустынные проспекты нового города сочетаются с сутолокой кольцеобразной Коннаут-плейс, экзотической многоликостью одноименного с гостиницей проспекта Джан-патх, где сверкающий сахарной белизной отель «Амбассадор» соседствует с автобазой, магазинами бронзы и тканей, лавками тибетского базара.