Драконы и ведьмы (СИ)

День, наполненный бредом. Нет, я, конечно, все понимаю, стилизация под Средневековье и все такое. Как говорится, у богатых свои причуды, но то, что тут творится — полный сюр! Сначала в комнату ворвалась все та же девица в платье, извинилась за что-то, положила ладони на виски, прошептала и смылась, обрадовав на прощанье, что я теперь буду понимать местный язык. Я уж думал, косит под сумасшедшую. Но нет, все куда интересней! После этого все люди в замке перешли на русский и в общении со мной, и друг с другом. Видимо им надоело корчить умные лица и нести тарабарщину. Дальше — больше. Пришел Эмиль, сунул кусок пергамента в руки. Ладно, читаю. Слова клятвы тоже на русском. "Я, Серджо, клянусь своей сутью, кровью своей никогда никому не разглашать ни одним из возможных способов ничего, касательно особенностей жизненного пути семьи Форесомбро и моей работы в этой семье. Так же клянусь во веки веков не причинять по своей воле вреда тем, кто меня приютил в замке, а так же их семьям и домочадцам". Ни фамилии моей, ни имени настоящего, ничего. Думал, надо подписать, нет, все еще интересней, нужно капнуть внизу документа каплю крови. Мне даже любезно подали иглу в стеклянном футляре. Памятуя про злосчастный накол на ноге, потребовал прокалить иголку. К удивлению, принесли свечу. Ну и дураком же я себя почувствовал, прокалывая палец черной иглой в саже.

Эмиль ушел, стало темнеть. Оказалось, электричества тут нет, зато принесли канделябры на длинных ногах. То ли торшеры, у которых вместо нормальных ламп свечи, то ли ноги какой-то цапли с ветвистым навершием оленьих рогов, на каждом из которых горит по свечке. Не знаю, но смотрится дико, да и света мало дают. Комната тонет во мраке ночного неба, разгоняемом трепетным пламенем немногих свечей.

Раб куда-то ушел и вернулся с комплектом одежды и резной тростью. Чувствую себя идиотом, который принимает участие в изощренном спектакле любителей фэнтези. Нет, ну а кем еще? Раб помогает одеться, интересно, этот парень добровольно отыгрывает роль домашней прислуги, или его тут держат силой? И, главное, ведь молчит, все время только молчит. Иногда головой кивает в ответ на вопросы, но просьбы слышит и тут же бежит их исполнять. Любопытно было бы посмотреться в зеркало, если честно. Бархатные штаны свободного кроя, рубашка из плотной ткани, поверх пиджак или, точнее, камзол, наверное, так это следует называть в духе эпохи. На ноги дали мягкие туфли из тонкой кожи. Ну и довершила образ актера этого театра трость с набалдашником из полированного металла.

Трость, как оказалось, — штука полезная, я могу как-то ходить, опираясь на нее. Да, непривычно, да, тяжело, и ноге конечно немного больно, но ведь иду сам! Невероятная роскошь — дойти до неприметной двери в стене, похожей на шкаф, за ней укрылся вполне современный санузел с уборной и душем. Хоть в чем-то тут присутствуют отголоски цивилизации. Интересно, если есть душ, значит, есть и движок? Генератор? Или нормальная ЛЭП? Лучше бы ЛЭП, если идти по просеке под проводами, то точно куда-то придешь.

На ужин меня провожает раб, преданно держа за локоть со стороны здоровой ноги. Что же они меня так ценят, что даже беспокоятся о том, чтобы я не упал? И насколько им предан Дин? Согласится ли он проводить меня до порта, хотя бы показать направление? Идти приходится медленно, что непривычно, просто ужасно. А ведь кто-то всю жизнь так ходит, медленно и с поддержкой. Я бы не смог. Все же я искренне благодарен Эмилю и хозяйке этого замка, кем бы они ни были, что меня они вытащили с того света и лечат. Жаль только, что не собираются никого из нас отпускать, иначе бы не говорили так много лишнего, прятали бы лица, изменили голоса. А если предположить, что они не бандиты, тогда им куда проще было бы вызвать полицию, скорую или что тут есть в Африке?

Спуск по лестнице вообще показался схождением с Эвереста, всматриваюсь в каждую ступеньку. Ну и ладно, перетерплю, а там, глядишь, станет лучше. Поднял взгляд от пола. Стоят втроем посреди столовой, ждут: стройная молодая женщина с копной огненно-рыжих волос, совсем как у Джинджера, Эмиль, тоже с распущенными волосами, только в отличие от жены, они у него лежат черными локонами цвета мазута. К нему жмется малышка, такая же рыжая, как и мать. А помпезно у них тут проходит семейный ужин, ничего не скажешь! Слуга у каждого стула-кресла, стол уставлен горой посуды и столовых приборов. Если б я еще знал, как этим всем пользоваться! Ладно, разберусь как-нибудь по ходу дела.

Сильный и властный голос Эмиля разорвал тишину огромного зала, даже будто бы звякнули бокалы тонкого хрусталя на столе.

— Добрый вечер, господин Серджо. Я хочу вам представить моих супругу и дочь. Сокровище души моей — Агнес.