Драконы Корнуолла. Принеси мне шкуру любимого тирана

Развернувшись, я рискнула выскользнуть из-под драконьера, но только была придавлена к земле его мускулистым телом. В отчаянии я осознала, что не уйти и придется терпеть.

Наполненная мужественность, щекоча, поглаживала и поглаживала. К твердому присоединились успокаивающие похлопывания ладони.

Все ясно, охотник нападёт на добычу, когда она расслабится. Так стоит ли продлевать мучения? Мне стоило величайшего труда это сделать, но я медленно развела ноги и постаралась обмякнуть в грубых руках фаррийца, взглянуть в лицо драконьера я так и не смогла.

Ласкающая кожу мужественность в нерешительности остановилась. К моему удивлению, мужчина плавно скользнул в меня. Не стремительно врезался, не яростно вонзился, а нежно вошел, словно это и было место, предназначенное только для него одного. И застрял из-за своего огромного размера.

Я вновь в страхе замерла, ожидая того, что меня жестоко схватят и несколькими яростными толчками войдут в меня. Я даже заранее прикусила руку, чтобы не закричать.

Удивление во мне росло вместе с огненной упругостью внутри. Боли не было. Вместо этого фарриец, приподнявшись на руках, мягко толкался в меня, будто в мое лоно вторгался не огромный волосатый член, наполненный вожделением, а билась мягкая волна. Нежно, плавно накатывая, с каждым разом стараясь проникнуть глубже и, завоевав драгоценные сантиметры узкой пещерки, милостиво откатиться назад, чтобы с очередной волной приступом взять новые рубежи.

Когда горячая плоть вошла в меня на половину, я облегченно выдохнула. Страха и боли не будет, я готова была малодушно заплакать от облегчения.

Вопреки всему происходящему, моей ненависти к фаррийцу и презрению, я чувствовала острый приступ благодарности за внимание и понимание. А главное за то, что он, будучи на взводе, контролировал себя и щадил меня.

Фарриец был одарённым мужчиной во всех местах, хоть по меркам моего мира сущий дикарь.

Что я могла дать взамен за его щедрость? Только то, чего он так сильно желал и не взял силой. Пусть все произойдет по моей доброй воле. Это будет маленькой победой.

Со следующим легким толчком я, выгнув спину, качнула бедрами навстречу обжигающей плоти, широко расставив бедра и до упора наполнив себя огнем. Яростный вихрь искр закружился в теле от сладостного ощущения наполненности, я резко выдохнула. Без боли и неприятных ощущений это чувствовалось настолько превосходно, что я непроизвольно дернула бедрами, чтобы повторить эти чувства.

Фарриец и раньше входил в меня, но не настолько глубоко. И его руки никогда так по-собственнически не лежали на моем теле.

Становилось понятно, что до этого момента фарриец максимально сдерживался. Дёрнувшаяся во мне мужественность говорила, что больше такого не будет. Его дружок почувствовал награду за свое долготерпение и теперь рвется в бой, чтобы добыть ее.

Драконьер взял за запястья и поднял меня. Я вновь охнула: то, что я считала до этого наполненностью до предела, было жалким подобием того, что я почувствовала сейчас.

Булочки явственно ощутили жёсткий живот фаррийца с кубиками пресса и покрытую мягкими волосами мошонку.

Я стояла на коленях, выгнув спину, а драконьер за моей спиной медленно разводил мои руки в стороны, пока не завел их за свою голову и не заставил схватиться ладонями за его шею.

Это была странная напряжённая поза, вернее, она была бы такой, если бы руки фаррийца не придерживали меня за живот.

Мягкий толчок ознаменовал начало расплаты. Я качнулась в руках драконьера, но вопреки всему не упала лицом в подстеленный тартан. Мои ладони крепко держались за шею фаррийца, его подбородок лежал на моем плече, а дыхание обжигало ключицы. Державшие меня руки медленно перемещались с каждым ударом бедер. Одна из них нырнула между широко расставленных ног, нащупала сокровенное местечко, пальцы Дрейка Дайера задвигались. Маленький бугорок в складочках вспыхнул яростным пожаром, распространяя огонь по венам.

Темп движений драконьера нарастал, не теряя той запредельной наполненности. Но это уже не пугало меня, вихрь удовольствия заставил забыть обо всем. Это будет не похоже ни на что из того, что я знала до этого. Чистое наслаждение без боли, страха и унижения.

Когда я распалилась настолько, что, уже не стесняясь, громко вскрикивала при каждом толчке бедер, – благо в лесу мы были одни: испуганные моими воплями и звериным рычанием драконьера, кролики и олени не в счет, – я ощутила на шее огненное прикосновение губ Дрейка Дайера. Это было нежное касание, каленым железом заклеймившее мою кожу. Никогда я не чувствовала подобного. Казалось, драконьер не смеет прикоснуться губами ко мне, и это тайное благоговейное касание было всем, что он мог себе позволить.

Когда луна зашла, погрузив мир во тьму, я почувствовала себя раскованнее. Казалось, пленившего меня врага Дрейка Дайера больше нет рядом, его поглотил ночной мрак. А вместо него мое тело обволакивают тысячи ласковых любовников.

Разгорячённая редким удовольствием, доставленным мне драконьером, я могла позволить себе все.