Драконы Кринна

— Я понимаю, не принято, чтобы подрядчик угощал тех, кто его нанимает, — со счастливым видом произнес Гильбеншток. — Но этот день был настолько исключительным, что, полагаю, мне будет позволено совершить несколько отступлений от стандартного протокола. Что ж, приступим, угощайтесь. У нас тут овощное конфетти, ламинария вместо брокколи, которая на рынке совершенно закончилась, палантасский картофель, сваренный дважды, а вот тут прямо у вашего локтя пикантный кабачок, совсем свежий, а на десерт я испек — хотя знаю, что сейчас и не время, — праздничный пирог Лорда Амотуса с грецкими орехами и взбитыми сливками. Это замечательный пирог, и впервые мне удалось приготовить его, не устроив на кухне пожар. Я положил в него побольше орехов, надеюсь, вы не против. Сквибу так больше нравится.

Никто из троих не притронулся к еде. Рыжебородый Харбис проглотил слюну, казалось, что ему нехорошо.

— Вопрос, — сказал Скорт. Он нагнулся вперед, закрывая руками миску с пикантными кабачками, как будто защищаясь от них. — Как скоро вы вырыть шахту?

— Как скоро? — Гильбеншток зачерпнул ложкой груду овощного конфетти себе на тарелку, — Ну, сразу после того, как вы ушли сегодня утром, я обследовал Железного Дракона… и, м-м, с ним все в порядке, так что мне осталось только приделать водосточную трубу и дозаправить главный котел, что не займет много времени, принимая во внимание, как с утра лил дождь, затем мне нужно проверить в последний раз систему, потом мне нужно получить разрешение от городского совета на проезд через город транспортного средства повышенных габаритов — хотя, возможно, именно здесь я смогу выйти из положения, поскольку власти могут иногда относиться к изобретателям с пониманием, правда не всегда, как мне довелось узнать…

— Как скоро? — терпеливо повторил Скорт.

— Послезавтра, — ответил Гильбеншток. Он потянулся к картошке, но остановился. — Теперь вы можете есть, — сказал он, кивнув на пустые тарелки гостей.

Харбис заметно вспотел. Клармун играл крошечным кусочком жареной картошки. Скорт ни разу не взглянул на стол.

— Два дня, хорошо, — с удовлетворением произнес он. — На шахте мы трое в полдень ждать. Для нас ходить хорошо, увидим вы там. — Он сделал паузу, а затем продолжил: — Помни, вы мы просим не говорить о шахте или копании другим. Секрет наша шахта.

— Простите? — Гильбеншток закончил накладывать еду себе на тарелку и приготовился есть ореховый пирог с взбитыми сливками.

Все трое переглянулись, и затем Клармун попытался объяснить еще раз, с облегчением отложив огрызок картошки:

— Вы об этом, наша шахта, не говорить. Нехорошо все знать. Секрет.

Гильбеншток кивнул:

— Да, мне помнится, вы говорили об этом сегодня утром перед тем… перед тем как ушли…

Гном подумал о человеке с большим ножом в мастерской и внезапно почувствовал, как кровь отхлынула от щек.

«Что здесь происходит?»

— Алмазы мы выдали, наша вы доверять, — сказал Скорт. Его глаза, казалось, увеличились. — Если все о наша шахта узнать, мы иметь для нас большие проблемы, да» проблемы. Наша вы… и ваша друг доверять. Нет затруднение?

На некоторое время воцарилось молчание. У Гильбенштока от страха закружилась голова, но он нашел в себе силы ответить:

— Никаких затруднений. Совсем никаких.

— Нет затруднение, — утвердительно повторил Скорт. — Если затруднение, мы вы должны…

Без стука с шумом распахнулась входная дверь. Подул холодный ночной ветер. Приземистая грязная фигура с корзиной в руках, пошатываясь, шагнула внутрь.

— Сквиб! — закричал Гильбеншток.

Овражный гном с головы до грязных ног был покрыт глубокими, кровоточащими царапинами. Его и так рваная одежда свисала клочьями, а пахло от него так, как будто он долго провалялся в сточной канаве.

— Великий Реоркс! На тебя напали? — Гном-механик так быстро соскочил с табурета, что чуть не упал, и бросился к Сквибу. — Тебя побили?

Сквиб закатил глаза и замотал головой, подняв вверх корзину. Сначала он прикрыл глаза одной рукой, как будто искал что-то, затем сделал стойку, издал короткий шипящий звук, изобразил свободной рукой царапающий коготь и жестами показал сцену битвы с противником кошачьей породы. В конце он опять свободной рукой, сложенной в кулак, размахивая над головой, победоносно поднял корзину вверх и предложил ее содержимое сидящим за столом людям.

Гильбеншток не мог отвести взгляда от корзины, его глаза расширились от ужаса. Почти до краев она была полна дохлых мышей.

Сквиб принес закуску.

Гильбеншток помертвел:

— Сквиб, ради моего двенадцать раз прапрадедушки Мулорбинелло, нет! Мы не предлагаем нашим… нашим гостям… — Его голос сорвался.

Харбис, чье лицо просияло от облегчения, взял корзину с дохлыми мышами у овражного гнома. Все сидевшие за столом заулыбались. Сквиб схватил стул и подтащил к столу, чтобы присоединиться к троице, пока Харбис быстро делил мышей между присутствующими. Они принимали их, нетерпеливо вздыхая.