Драконы - кто они?(СИ)

Не менее удивительно другое: почему злобный адский пёс, поскольку уж он, весьма на то похоже, плевать хотел на вопросы жизни и смерти, не плюнул хоть разочек и на душившего его героя? И вовсе не обязательно в лицо; ну хотя бы капнул хотя бы из одной пасти стекавшей оттуда слюной на голую ногу агрессора. Этого было бы вполне достаточно, чтобы избавиться от его навязчивых объятий. Неужто глупый Кербер в пылу борьбы совершенно позабыл о том, что его слюна смертельно ядовита? Тьфу на надоевшего агрессора - и начинай спокойно дышать, растирать когтистыми лапами шею и понемногу откашливаться.

Нет; псина выла, страдала, но - терпела до тех пор, пока не потеряла сознание. А ведь могла и совсем сдохнуть! Мужик-то - куда как крепок и здоров; вдруг, в пылу боевого гнева, силёнок бы не рассчитал.

Так и просится диагноз: у чудища - полная атрофия чувства самосохранения. А также - служебная характеристика: безответственность, безалаберность, разгильдяйство, халатное отношение к исполняемым обязанностям. И как злобный Аид доверил должность стража своего ужасного учреждения такому увальню и добряку?

В самом деле: неужто сторожевая псина просто-напросто пожалела молодого красивого атлета? Неужто решила, ценою самопожертвования, сохранить ему жизнь и зловредный избыток здоровья?

Или - и в самом деле ничего не могла сделать, кроме как истошно выть?

Кстати, в мифе для такого предположения можно найти довольно веские доводы. Взять хотя бы такой факт: во время боя задняя, драконья голова Кербера, несмотря на полную бездеятельность остальных частей его составной конструкции, старательно и честно исполняла свои должностные обязанности. Видать, маленько взбунтовалась, восхотела под шумок не выполнять решения главенствующего собачьего триумвирата, решила воспользоваться собственным умишком. Да и - соскучилась по живому общению с людьми. Шутка ли: тысячи лет безмолвно и одиноко, в адской тьме и невыносимой вони никем не убираемых собачьих фекалий свисать макушкой вниз на собачьем хвосте с собачьей задницы. За это время бесчисленные толпы народу прошли мимо, и все испуганно шарахались от повёрнутых к ним собачьих морд; а ей никто даже слова злого не сказал.

И вот, наконец-то, дождалась. Дорвалась. Вцепилась в тёплое человеческое тело, принялась грызть ноги и туловище героя!

Но почему-то так и не смогла хоть что-нибудь отгрызть. Да что там отгрызть - укусить не смогла. Во всяком случае, Геракл, сразу после боя, без всякого отдыха и лечения, лично повёл покорившегося ему Кербера на свидание с царём, пославшим героя на этот бессмысленный подвиг. Никаких намёков на то, что герой во время дальнего перехода недомогал или, хотя бы, прихрамывал, в повествовании нет.

Во время свидания смертельно перепуганный царь приказал Гераклу вернуть Кербера (как и многих других чудищ из числа ранее приводимых ему Гераклом) туда, где тот его взял. Так что самым заметным и, пожалуй, единственным итогом большинства подвигов Геракла было - путешествие с чудищем, а то - и с несколькими, через всю застывшую от ужаса Грецию, к пришедшему в неописуемый ужас царю. Затем насмерть перепуганный царь приказывал Гераклу отпустить чудовищных людоедов на свободу, и те, к ещё большему ужасу народа, отправлялись, обычно - самостоятельно, к месту нового базирования. Где успешно терроризировали обезумевшее от страха окрестное население. Через какое-то время зов отчаянных воплей долетал до слуха очередного героя, и тот успешно расправлялся с каким-то из обнаглевших чудовищ.

И вся эта ужасающая бессмыслица - по советам и прямым указаниям 'богов', непременно сопровождавших либо инспектировавших каждого из действовавших лиц. Не правда ли, весьма похоже на то, что 'богам' (которых сейчас мы называем бесами) зачем-то очень нужно было приводить людей (причём, в первую очередь - царей и правителей) в состояние ужаса и смятения?

А иначе - зачем было затевать все эти хороводы? Неужто для того, чтобы выполнить чей-то тайный заказ на переселение чудовищ из пункта А в пункт Б?

Немногим отличались от подвигов Геракла подвиги других греческих героев, имевших смелость поднять оружие на химерообразных чудовищ. Каждый раз сражения завершались победой героя; разница состояла лишь в количестве ударов, безответно нанесённых героем чудищу, но чаще всего бой оканчивался после первого же удара. Тот же исход имели сражения героев с морскими или пресноводными чудовищами. Разница состояла лишь в том, что герой не отрубал голову киту или рыбе, а попросту дырявил чудовище; либо, как Персей, пугал его чем-то ещё более страшным, чем оно само. После чего водное чудо-юдо безвозвратно тонуло (точнее - исчезало в водной глуби) и на повторную экзекуцию (по крайней мере, в том же месте) больше не всплывало.