Драконы - кто они?(СИ)

А вот из пещеры дева (опять же - если она не спала, если не была уколота наркотиком Одина) вполне могла выбраться самостоятельно. Да и устроить свою дальнейшую жизнь, с такими деньгами и с её красотой, - тоже. Для этого статус замужней женщины ей не был нужен; и даже помешал бы.

Кроме того: если бы даже она сумела самостоятельно выбраться за пределы огненного кольца, всё равно не смогла бы стать королевой. Приобретение королевства, пусть даже такого неуютного и малолюдного, как Исландия, дело дорогостоящее. Да что там королевство; один только замок чего стоил: восемьдесят шесть башен, три больших палаты и огромный мраморный зал. Да и домашний театр недёшево обходился: 'весь королевский двор встречал гостей в день сватовства'. А ведь ещё имелись повара, слуги, служанки, охрана - пятьсот исландских бойцов с саблями наголо... Где взять на это средства? Один был не щедрым, а мстительным, и сокровищ внутрь кольца не помещал. Так что дева, выйдя за пределы кольца, в прямом и переносном смыслах была бы ободранной и голой: в руках - ничего, на теле - ожоги да разодранная мечом кольчуга. Перспектив стать королевой - практически никаких. Не будем забывать: 'Песнь о нибелунгах', как то точно знают учёные исследователи, отражает не сказочный, а вполне реальный мир западноевропейского светского общества. А в том мире, как и в мире современного бомонда, королев и принцесс определяли не по горошинам под ними, а по бриллиантам на них. И наилучшее подтверждение этой истины - нескрываемо меркантильная направленность матримониальных устремлений королевича Зигфрида и короля Гунтера. В самом деле: вряд ли Гунтер загорелся бы желанием жениться на тяжёлой характером могучей непобедимой Брюнхильде, если бы не могучая непобедимая надежда получить в качестве довеска к ней огромные богатства.

Итак, покинутая Зигфридом дева смогла найти для себя место под северным солнцем более высокое и тёплое, чем раньше. Затем она (благодаря рекламе о наличии у неё больших подъёмных средств) возбудила в душе у Гунтера высокое чувство горячей заочной любви. А где она могла такие средства найти? Только в пещере дракона!

Очевидно, там, кроме двух, словно нарочно выставленных на показ сундуков, обнаруженных (во тьме!) торопившимся убраться восвояси героем, могли (и даже должны были) находиться и другие, потайные сундучата, содержавшие в себе всё самое дорогое и ценное. Уж их-то хитрый карлик постарался спрятать с максимальной надёжностью. А уж потом, когда отшельник, от скуки, безделья, неутолимой злобы и жажды острых ощущений в качестве основного рабочего инструмента стал использовать не руки, а зубы, он из карлика начал превращаться в дракона.

А что делала оставшаяся в одиночестве дева? Разумеется, занялась поисками сокровищ. И, судя по всему, нашла. А это означает: она знала, где искать. Что, в свою очередь, означает: она оказалась в пещере не случайно, но постоянно там жила, постоянно общалась с Фафниром. По редким, но весьма внимательным и настороженным взглядам Фафнира на те или иные закоулки и потайные ходы пещеры она догадалась о расположении тайников. Других признаков наверняка не было, да и быть не могло; планы и наружные пометки Фафниру не были нужны, а возможные следы раскопок спрятала многовековая пыль.

Но для того, чтобы иметь право так утверждать, нужно иметь подтверждения, что королева Брюнхильда и дева Сигрдрива - одна и та же валькирия. Что ж; таких подтверждений в тексте 'Песни' вполне достаточно. Вкратце:

-Мы уже отмечали, что Зигфриду очень не хотелось, чтобы Гунтер женился на Брюнхильде. Ещё больше ему не хотелось сопровождать к ней Гунтера. Лишь за весьма высокую оплату своих услуг (по сути, за право претендовать на трон бургундского королевства в случае смерти своего лучшего друга) решился Зигфрид на участие в этой авантюре. Понятно, чего он опасался: чтобы Гунтер не разгадал тайну его некоролевского происхождения. Но наверняка ещё больше он опасался мести со стороны валькирии. И ведь - не ошибся!

-'Нидерландский королевич' не просто 'слышал кое-что' об исландской королеве, но и знал её в лицо. Когда свадебная ладья всего лишь подплывала к Изенштейну, стольному городу Исландии, Зигфрид, по просьбе Гунтера, издали и сразу же опознал Брюнхильду среди множества женских лиц, выглядывавших из многочисленных окошек дворца. Как он это сделал? Опознал по фотографии? Посещал её сайт в Интернете?

- Зигфрид, смирив свою бескрайнюю гордыню, настоял перед Гунтером на том, что во время их пребывания в Исландии будет изображать из себя его слугу. Что это, как не попытка быть не узнанным, а ещё лучше - не замеченным Брюнхильдой? Что, как не расчёт на то, что невеста, тем паче - королева, в первую очередь будет разглядывать впервые увиденного ею жениха, во вторую - членов его рыцарской свиты, а на лицо покорно склонившегося слуги и не взглянет?