Драконы Лондона. Брачная охота в тумане

Я поднялась выше облаков, может быть, неуклюже, но с целеустремленностью молнии, пронзающей небеса. И оказалась в наднебесье, но вопреки всему здесь, под лучами луны, не было тишины и безмятежности.

Мужчины и женщины, превратившиеся в зверей и забывшие самих себя, метались между туч, ныряя в них и выныривая, сталкиваясь в коротких кровопролитных стычках. Иногда дерущиеся разлетались в разные стороны, иногда раненый и поверженный противник падал вниз и терялся в непроглядном тумане.

Белое марево навек поглощало проигравшего. Еще не достигнувшие земли их трупы обгладывали хищные файры и даже кости растаскивали по своим норам и гнездам, чтобы там в тишине и сырости сгрызть их без остатка.

Не то что клочка, даже памяти о проигравших не достигало улиц Лондона. Только кровавый дождь поливал пустынные улицы.

В такие дни все, кто не нашел свою воспламеняющую и не поднимался в небо, запирались в домах, прячась от стай мелких, но безжалостных хищников.

А в небесах, отделенных облаками тумана от всего остального мира, продолжалась схватка не на жизнь, а на смерть. Разъярённые самцы, расправившись с докучливыми конкурентами, время от времени бросались в погоню за самками.

Хищницы задирали самцов, мелькая у них перед мордами, дразня и давая надежду, а потом устремлялись прочь, посчитав кавалера недостаточно сочной добычей, даже для того, чтобы поточить об него когти. Годы сдержанности и смиренного притворства не прошли даром, после обретения самих себя вседозволенность и свобода рвали дракониц на части, заставляя забыть об осторожности и бездумно играть с огнем. У некоторых это получалось не очень хорошо, и, попав в когти хищника, они сплетенной в экстазе парочкой опускались ниже облаков.

Некоторые самцы попытались гоняться за мной: они, как гончие, чуяли в воздухе мое возбуждение с предвкушением и устремлялись за добычей. Но не могли догнать. Не им тягаться с моей скоростью и маневренностью.

Высоко надо мной мелькнула знакомая тень.

Сердце пропустило удар.

Мое жадное эгоистичное чудовище, ты прятал меня ото всех, боясь, что меня заберут у тебя. А когда опасность стала слишком велика, решил отпустить, чтобы я не досталась смерти. Неизвестно, когда ты догадался, что я твое сокровище, я и сама так мучительно долго не понимала, что люблю тебя. Но разве думать о ком-то, оберегать, заботиться, хотеть быть вместе всегда - это не есть любовь? Она самая. Любовь по-драконьи - это жажда власти и обладания, болезненная жажда, до боли в сердце, до желания отдать свою жизнь за жизнь любимого. Теперь я понимаю это лучше, чем когда-либо. Потому что не готова отпустить тебя и не дам забрать у меня, а если все же тебе суждено уйти, я пойду с тобой - хоть в бездну, хоть на край мира, хоть в объятия самой смерти. Куда угодно, лишь бы вместе…

Я устремилась навстречу своему счастью.

Словно почувствовав мое приближение, лорд Диллан Данделион заложил крутой вираж. Лапы синхронно сплелись в стальные замки, хвосты обвились вокруг друг друга, как змеи. Наши взгляды встретились, и мир перестал существовать.

***

Мы поднимались все выше и выше. В какой-то момент мое горло и легкие стиснуло болью, возможно, мы поднялись на недосягаемую высоту. Но даже здесь, в безвоздушном пространстве, я не могла оторвать от него взгляда. Он был мой! Весь мой без остатка, в моих цепких когтистых лапах. И даже если бы я решила разомкнуть объятия и оттолкнуть от себя дракона, он никогда бы не отпустил меня, так сильно его лапы сжимали мое тело.

Мы сливались воедино, терлись друг об друга мордами, давали волю всем частям своего тела - языку, зубам, когтям, лапам.

Достигнув предала самого пика блаженства, мы рухнули вниз и плавно заскользили меж облаков.

Когти укорачивались, чешуя летела по ветру, как листья.

Волосы полоскались на ветру, будто флаги, а тела вжимались друг в друга, стараясь срастись в экстазе в единое целое. В конце концов я перестала понимать, где я сама, а где он - мой неистовый и любвеобильный зверь.

Раз за разом я ощущала внутренние всполохи ярости и огня, в конечном итоге сама оседлала моего дракона, пытаясь поглотить его всего без остатка, приручить, подчинить.

Вонзаясь в него бедрами, я откидывалась назад, паря над бездной, в которую мы летели, переживая минуты неземного блаженства. И каждой секунды времени с ним мне было мало.

Мы падали вниз, распугивая удивленных драконов.

Яркий цветок, полыхающий лепестками огня, вырвался из груди зверолюда, достигнув его сердца. Жаркое пламя объяло нас. Навстречу его огню ринулся мой, так же вырываясь из груди неудержимыми всполохами. Огонь окружил и объединил нас, закрутил и завернул в непроницаемый для других кокон, делая нас навеки единым целым. Свадьба по-драконьи.

Языки огня плясали, и я танцевала в экстазе месте с ними.

***

Из крутого пике мы вышли, одновременно одевшись в чешую, но так и не разомкнув объятий. Только теперь вместо рук у нас были лапы и когти, а вместо блаженства - крылья.

Над нами раздались яростные вопли негодования, помноженные на зависть и разочарование.