Драконы моря

Довольный ропот прошел по всему собранию, когда все узнали столь древнюю и редкую пытку, которой никто никогда не видел. Магистр к этому времени успокоился и стоял с закрытыми глазами, бормоча что-то. Женщины же встретили эту новость гораздо менее спокойно. Они зашумели, что это чересчур жестокое наказание для него и они совсем не желали, когда свидетельствовали, чтобы так получилось. А две из них, которые были в родстве с Угги, протолкались к нему сквозь толпу, назвали его старым дураком и спросили, почему он не сказал об этом наказании до того, как они выступили свидетелями. Они дали те показания, сказали женщины, которые он слышал, дабы сохранить жизнь попу, который им нравился и который куда более могуществен, чем Стюркар. Они лишь боялись, что его оправдают, отпустят на свободу и он отправится назад в Геинге.

Неистовее всех возражала одна старая женщина, которая приходилась племянницей Стюркару. Ей удалось утихомирить остальных, так что теперь над толпой звучал лишь ее голос. Она была большой и грузной и тряслась от ярости, когда предстала перед Угги. Она сказала, что в Вэренде ни одно решение не принимается без участия женщин, а мнения стариков вообще никто не спрашивает.

— Я нянчила Стюркара, этого тролля, много лет, — прокричала она, — и жила этим! Как я буду жить теперь, когда он умер? Слышишь ты меня, горбатый дурачок? Другой жрец, молодой и прекрасный видом, мудрый и сговорчивый, пришел и убил его, и никто не станет отрицать, что это уже давно пора было сделать! Бросить этого юношу на копья! А я говорю, что он будет поручен мне, дабы заменить того жреца, которого я потеряла. Он хороший жрец, и когда танцы вокруг Камня были окончены, он исполнил еще кое-какие обряды к нашему вящему удовлетворению. Через девять месяцев весь Вэренд сможет убедиться в силе и могуществе его колдовских чар. Многие нуждаются в услугах такого жреца, и все, кто приходит к нему, будут приносить дары. Так я смогу возместить свою потерю, кем бы он ни приходился мне — мужем или рабом. Чего вы добьетесь, бросив его на копья? Будет лучше, если вы сядете на них сами, ибо годы и познания в законах лишили вас рассудка. Он — мой, и это и будет платой за убийство, которое он совершил! Ты слышишь?

Она потрясла кулаком перед носом Угги и уже собиралась плюнуть ему в лицо.

— Она права, она права! Катла права! — завопили женщины. — Отдай его нам вместо Стюркара! Нам нужен жрец!

Угги замахал руками и закричал изо всех сил, пытаясь утихомирить их. Кроме того, Олаф Летняя Пташка чуть было не упал от хохота навзничь с Камня, видя замешательство мудреца.

Сони Зоркий поднялся со своего Камня и заговорил голосом, который заставил всех замолчать.

— Мир был объявлен в этом собрании, — сказал он. — Терпеливо переносить женщин — это признак мудрого человека. Было бы плохо, если бы мы позволили нарушить мир, и особенно плохо это было бы для вас, женщины. Ибо мы можем приказать высечь вас перед собранием березовыми либо ореховыми прутьями, что было бы большим позором для вас и ваших мужей. Если бы это случилось, все мужчины смеялись бы над вами остаток вашей жизни, и я полагаю, вы бы  не хотели этого. Поэтому пусть будет положен конец вашей брани и визгам. Но один вопрос я задам вам прежде, чем вы покинете это место. Ударил поп Стюркара или нет?

Женщины утихомирились. Они ответили хором, что он даже не прикасался к Стюркару, а лишь прокричал что-то и поднял свой крест, от чего старик повалился навзничь и умер. Это, объявили они, настоящая правда, которую они могли бы сказать сразу, если бы знали, какой цели она послужит.

Женщинам во главе с Катлой повелели удалиться, в то время как Угги обсуждал со своими двенадцатью земляками подобающее решение. Некоторые из них считали, что поп должен быть убит, поскольку нет никаких сомнений в том, что он навел порчу на Стюркара и своими колдовскими чарами убил его. Поэтому чем скорее они избавятся от попа, тем будет лучше. Но остальные возражали им, говоря, что человеку, которому удалось сглазить Стюркара и убить его, разумней сохранить жизнь. Ибо, если он сделал это, то наверняка он сможет оказать воздействие на женщин. Кроме того, были приняты во внимание слова старухи, ибо она была права в том, что с геингцев нельзя требовать возмещения за потерю ее мужчины. Кончилось всё тем, что Угги объявил, что Катла должна оставить попа у себя рабом до тех пор, пока не соберется следующий тинг. И Сони и все остальные признали такое суждение безошибочным.

— Я бы сам не смог решить это дело лучше, — сказал Орм отцу Вилибальду, когда позже они говорили об этом. — Ему будет хорошо со старухами. Кроме того, он ведь собирался сделаться рабом у смоландцев.

— Несмотря на всю его слабость, — ответил отец Вилибальд, — быть может, дух Божий вселился в него той ночью, когда он пришел, дабы разоблачить языческого жреца и его отвратительные козни. Быть может, отныне он совершит великое деяние во славу Господа.