Драконы моря

— Ты упрямый человек, Гудмунд, и это нам хорошо известно. Но кого угодно можно заставить изменить свои намерения тем или иным способом, и я думаю, ты не исключение из этого правила! Мне кажется, я помню, что Орм из Гронинга сделал это с тобой вскоре после того, как приехал сюда, когда ты не хотел продавать ему хмель и корм для скота по сходной цене. Я полагал, что хорошо знаю эту историю, но теперь не могу вспомнить в точности, что случилось, ибо я становлюсь стар. Поэтому, пока Орм поведает нам о том, как он уговорил тебя, ты, Гудмунд, подумай, где ты можешь найти оставшуюся невыплаченной часть твоей доли. Будет любопытно послушать, каким способом он воспользовался.

Это предложение было горячо поддержано собранием, и Орм, поднявшись на ноги, коротко и просто рассказал о том, что случилось. Но его повествование было прервано Гудмундом, который вскочил на ноги и проревел, что не желает, чтобы эта история пересказывалась.

— Мы с Ормом уже давно решили это дело полюбовно, — провозгласил он. — И эта история не стоит того, чтобы ее слушать. Подождите немного, ибо мне кажется, я вспомнил человека, которого я могу попросить и который даст мне то, чего недостает.

Сказав это, он поспешно направился к своей землянке. Как только он скрылся, многие закричали, что во что бы это ни стало хотят дослушать эту историю. Но Орм ответил, что пусть кто-нибудь другой расскажет им ее.

— Ибо то, что сказал Гудмунд, — правда, — промолвил он, — мы решили это дело полюбовно уже давно. Зачем мне бесить его, если он уже пошел за серебром?

Прежде, чем кто-либо успел что-то сказать, Гудмунд вернулся, запыхавшись, с недостающими деньгами. Токи взвесил их, и все сошлось. Итак, две трети свадебного выкупа от Слатти и Агни были переданы Аскману и Глуму, после чего те признали двух мужчин, которые похитили их дочерей, зятьями. Оставшуюся треть, которую должны были выплатить Слатти и Агни сами, каждый тесть должен был получить зимой, так чтобы молодые люди смогли откупиться шкурами.

Но, как только дело было решено, Олаф Летняя Пташка заявил, что хотел бы теперь выслушать историю, которая была обещана им, о том, как Орм заставил Гудмунда пойти на попятную. Все оживились, и сам Угги поддержал это предложение.

— Всегда полезно послушать поучительную историю, — сказал он, — а эту я еще не слышал. Быть может, Гудмунд предпочел бы, чтобы мы ничего не услышали, но ты должен помнить, Гудмунд, что ты сам своим поведением толкнул нас на это. Если ты хочешь рассказать эту историю сам, то рассказывай, а Орм Тостисон, без сомнения, напомнит тебе те мелочи, которые ты уже позабыл.

Гудмунд рассвирепел и принялся реветь. Это была его старая привычка, когда он впадал в гнев, и именно благодарней люди прозвали его Грозным. Он наклонил голову, содрогнулся всем телом и, размахивая кулаками, заревел, как оборотень. Он надеялся, что люди примут его за берсерка, и в молодые годы ему удавалось так устрашить многих, но теперь уже никто не покупался на это, и, чем больше он ревел, тем громче хохотали собравшиеся.

— Я — опасный человек, — сказал он, — и тот, кто задевает меня, не уходит безнаказанным.

— Когда избранный вождь нарушает мир на тинге, — промолвил Токи, — угрозой или бранью, пьяными речами или предумышленными обвинениями, он должен быть присужден к выплате… Я забыл, сколько именно, но, без сомнения, здесь найдутся люди, которые напомнят мне точную сумму.

— По законам тинга он должен быть выведен за пределы огороженного круга для вождей и законоговорителей, — подсказал Сони. — А если он будет сопротивляться или попытается вернуться обратно, он должен поплатиться за это своей бородой. Таков древний закон.

— Лишь дважды в моей жизни на моих глазах вожди лишались своей бороды, — задумчиво сказал Угги, — и ни один из них не прожил долго, ибо не вынес такого позора.

Многие рассердились на Гудмунда не потому, что он ревел на них, на что никто не обращал внимания, но потому, что слава, которую они добыли, стоила им много серебра, и теперь они винили во всем Гудмунда. Поэтому они гневно закричали, чтобы он покинул тинг, поклявшись, что иначе они лишат его бороды. У Гудмунда была очень красивая борода, длинная и мягкая, за которой он ежедневно тщательно ухаживал. Поэтому он уступил их требованиям и покинул тинг, не желая подвергать опасности бороду. Но, уходя, он пробормотал:

— Тот, кто задевает меня, не уходит безнаказанным.

Орма призвали рассказать историю о его первой встрече с Гудмундом и о том, как он убедил его пойти на попятную. Рассказ развеселил собрание, и большинство людей одобрительно шумело, но сам Орм был не очень доволен, что ему приходится пересказывать все это, и закончил он тем, что ему теперь придется все время быть начеку, ибо Гудмунд попытается ему отомстить.

Итак, трудное дело о краже женщин было удачно завершено. Многие добыли себе славу в этом деле, но все согласились между собой, что наибольшей похвалы заслуживают Олаф Летняя Пташка и Орм из Гронинга.