Драконы Обыкновенной фермы

— Но сначала, думаю, тебе придется взять другую адскую машину и отвезти этих детей домой, — сказал мистер Уоквелл Рагнару. — Скоро рассветет.

И уже в который раз трое Каррилло отправились к усадьбе, теперь в компании Тайлера и молчаливого Колина, утирающего глаза рукавом. Мистер Уоквелл нес на спине измученную Люсинду. У Рагнара в одной руке был рюкзак с драконьим яйцом, а в другой — портфель, набитый деньгами.

— Да, ребята, интересное у вас выдалось лето, — произнес Стив Каррилло.

— Можно и так сказать, — согласился Тайлер. — Именно «интересное», самое точное слово.

Глава 30 Кое-кто в духовке

— Ну и ну, — промолвил Гидеон Голдринг, облаченный в чистый банный халат и сидевший во главе длинного обеденного стола, как какой-нибудь древний король. — Я знал, что нам предстоит необычное утро, раз наши гости сегодня уезжают, но не ожидал, что оно будет таким волнующим.

Портфель с деньгами лежал у него на коленях. Посреди стола в гнезде из полотенец красовалось яйцо Мезерэ, словно это было главное блюдо завтрака. Наспех придумали наиболее правдоподобную историю, будто дракониха учуяла, когда ее супруг унес яйцо, в ярости вырвалась из лазарета и отняла его. А рана на ее крыле теперь объяснялась схваткой с Аламу.

Люсинде ужасно не нравился этот обман, особенно когда дело касалось таких важных событий. Не в силах взглянуть на дядю Гидеона, она отвернулась и стала смотреть на Колина Нидла, который сидел, потупив взор. Может, он тоже боялся Гидеона, а может, не хотел встречаться глазами со своей матерью, сидевшей по правую руку от хозяина фермы. Так или иначе, Колин был очень бледен, и впервые с тех пор, как Люсинда узнала от Ханеба о его неблаговидной роли в краже яйца, она почувствовала жалость к юноше. Да, он вел себя глупо, безрассудно и заносчиво, но по-настоящему переживал за ферму — в это она поверила.

Гидеон снова взглянул на портфель, потом на яйцо и тряхнул головой, словно отказываясь верить собственным глазам.

— Боже правый. Никак не могу привыкнуть. Битва драконов, попытка промышленного шпионажа, а я-то все проспал. — Он повернулся к Рагнару. — Как там Мезерэ?

Бородач засмеялся, но как-то невесело. На нем была все та же грязная, в пятнах пота одежда, что и прошлой ночью.

— Спит. Мы дали ей еще снотворного. К обеду тракторист должен подготовить погрузчик и прицеп, а я подгоню их, когда отвезу детей на вокзал. Мы перевезем ее в лазарет сегодня же вечером.

— А раны?

— Думаю, все заживет. — Мистер Уоквелл стоял в дверях, прислонившись к косяку, он был одет и выглядел почти обыкновенно. Только своих набитых газетами ботинок он надевать не стал — из штанин торчали копыта. — А вот на ремонт шкафчиков для ветпрепаратов и новые полки в лазарете потребуется время. Много разрушений.

Гидеон внезапно засмеялся.

— Я едва не сказал, что на это нужны деньги, которых у нас нет. Но теперь они у нас есть! — Он погладил портфель. — Господи боже мой, не могу описать словами, как же я удивлен!

— Мы все удивлены, Гидеон, — сказала миссис Нидл с ледяной кротостью. — Все до единого!

Повисло долгое молчание. Интересно, подумала Люсинда, как скоро онa вытянет всю эту историю из Колина. Одному Богу известно, на что еще она способна после того, как опоила ее дурманящим зельем и натравила на Тайлера какую-то злобную тварь. Неудивительно, что Колин так себя ведет, если у него такая мать! Люсинду даже передернуло.

— Одно меня печалит, — наконец заговорил Гидеон. — Теперь у нас есть яйцо, и мы может его изучить, но детеныш снова не родился, и мы не знаем почему.

При этих словах в голове Люсинды мелькнула какая-то смутная мысль и тут же исчезла.

— Гидеон, позвольте мне попробовать свои силы, — сказана миссис Нидл. Ее рука опустилась на плечо Гидеона, словно жемчужно-белый паук. — В конце концов, мистер Уоквелл и северянин уже трижды не смогли сохранить яйцо. Мне же известны такие заклинания и травы, которые обеспечивают здоровый приплод коровам, овцам и даже домашней птице…

— Я ухаживал за животными правильно, — с тихой яростью произнес мистер Уоквелл.

Внезапно Люсинда вспомнила.

— Постойте! Может, яйцо и не мертвое!

— Что за глупости ты говоришь, дитя? — требовательно вопросила миссис Нидл. — Не вмешивайся в дела старших.

— Одну минуту, Пейшенс, — сказал Гидеон, высвобождая плечо из ее цепкой руки и поворачиваясь к Люсинде. — Что ты имеешь в виду?

И она рассказала, как странные и чуждые мысли драконихи врывались в ее сознание во время их фантастического полета. Далеко не все ей удалось понять, но некоторые были вполне отчетливыми, и она не сомневалась, что поняла Мезерэ правильно.

— Она думала о яйце… Она не считала его мертвым, просто думала… что малышу надо помочь двигаться.

— Это называется шевеление плода, — сказала миссис Нидл непререкаемым авторитетным тоном. — Но какое это имеет значение? Оплодотворенное яйцо всякий раз было безжизненным. Шевелиться в нем было некому.