Драконы подземелий

— Знаю я, — с досадой отмахнулся Карамон. — Ты повторил это уже три раза за последние пять минут. Нет ли другого выхода из крепости?

— Наши войска штурмовали ворота. Мы ворвались через них и смели защитников.

— Это единственный путь, — выговорил Рейстлин хрипло.

— Ты не можешь знать этого наверняка, давайте поищем.

— Поверь мне, — сухо отозвался колдун. — Я знаю. Карамон покачал головой, но не стал настаивать.

— Мы просто подождем, пока дракониды уйдут. Они не станут торчать здесь весь день, — предложил Рейстлин задумчиво. — Они, должно быть, вернутся в крепость проверить, не осталось ли там чего ценного. Когда они войдут внутрь, мы сможем выбраться отсюда.

— Перебить их всех, да и дело с концом, — неожиданно подал голос Стурм. — Это же гоблины, мы вчетвером справимся с ними в два счета.

Карамон удивленно покосился на рыцаря. Наверное, проклятый шлем повредил мозг несчастного!

— Гоблины? Какие же это гоблины? — Он озадаченно посмотрел на Рейстлина. — Почему он считает их гоблинами?

— Странно, — кивнул заинтригованный маг. — Вероятно, дракониды не существовали во времена, когда жил принц. Шлем не смог идентифицировать чудищ. Поэтому принцу кажется, что он видит гоблинов.

— Замечательно, — пробормотал богатырь. — Нечего сказать.

Он перевел взгляд на отвесную стену, черную и гладкую, уходившую вниз футов на тридцать и заканчивавшуюся большущей кучей каменных обломков. Эту груду булыжников окружал пятачок сухой земли, на котором дракониды устроились на ночлег. А дальше тянулась топь, окутанная густым тлетворным туманом.

— Думаю, мы сможем спуститься вниз по стене, — проговорил Карамон, но в голосе его не слышалось уверенности. — Гладкая, словно ее отполировали.

Он дождался, когда стражник в очередной раз задремлет, и высунулся из отверстия, желая как следует осмотреться. Но, едва коснувшись гладкого черного камня, он выругался и отдернул руку.

— Проклятие! — проревел он, растирая сделавшуюся ярко-красной ладонь. — Этот камень холоден как лед! Будто руку в прорубь суешь! — Он подышал на пальцы.

— Дай я попробую, — с энтузиазмом воскликнул Тассельхоф.

Стражник поднял голову, зевнул, обводя взглядом стену. Карамон сгреб кендера в охапку и стащил шустрого малютку вниз.

— Ты-то можешь положиться на свое магическое искусство, — буркнул богатырь брату, — а вот остальным придется воспользоваться веревками. Пока мы будем ползти по этой стене, из нас получатся отличные мишени.

Рейстлин посмотрел на близнеца долгим, пронизывающим взглядом.

— Что-то ты сегодня с утра не в духе, брат мой.

— М-да… — Карамон потер свой заросший щетиной подбородок. Он не брился уже несколько дней, и лицо начало чесаться. — Я просто беспокоюсь за Тику, вот и все.

— Ты винишь меня в том, что девчонка сбежала одна.

— Нет, Рейст, я тебя не виню, — возразил поспешно воин. — Если хочешь знать, я виню себя.

— Это я виноват, — произнес кендер. — Я должен был пойти с ней.

Кендер схватил свой хвост и больно себя дернул в качестве наказания.

— Если кто-то и виноват, так это сама Тика. Она сбежала по своей же глупости, — отрезал холодно колдун. — Но если смотреть правде в глаза, то в лагере куда безопаснее, чем здесь, с нами.

Карамон нахмурился, желая что-то возразить, но сдержался.

— Давайте-ка ближе к делу. Карамон, возвращайтесь с Тасом в крепость за дополнительными веревками и какими-нибудь приспособлениями, которые можно использовать для спуска. А я останусь здесь с Его Высочеством.

Когда великан в сопровождении кендера начал спускаться обратно, Стурм, предполагая малодушное дезертирство, чуть не ринулся вперед очертя голову. Колдуну едва удалось убедить Светлого Меча повременить с самоубийством.

— Надеюсь, дракониды скоро уберутся оттуда, — пробормотал Карамон. — Долго нам Стурма здесь не удержать.

Карамон и Тассельхоф вернулись с веревкой и стали закреплять ее. Сообразив, чем именно они заняты, Стурм предложил свою помощь. Сам рыцарь ровным счетом ничего не знал о скалолазании, а вот принц Граллен, проживший всю жизнь в горном королевстве гномов, был этому прекрасно обучен. Он показал Карамону, как вязать надежные узлы и закреплять веревки.

Пока они были заняты этой работой, дракониды начали просыпаться. Рейстлин, наблюдавший за происходившим внизу, увидел, как бааза на посту сменил бозак. Более высокий и не столь безобразный, как его сородичи, бронзовый драконид походил скорее не на командира, а на надсмотрщика над рабами.

Проснувшись, он обошел своих солдат, раздавая направо и налево пинки, пока с ворчанием и жалобами все они не поднялись. Бронзовый воин швырнул подчиненным куски кишевшего червями мяса, оставив самую большую порцию для себя и пяти баазов, которые, очевидно, были его телохранителями.

Из смеси драконьего наречия, Общего языка и военного жаргона Рейстлин понял, что бозак велит своим солдатам возвращаться в крепость, чтобы продолжить поиски всяческих ценностей. Он напомнил о причитавшейся ему доле и о том, что утаивать найденное лучше даже не пытаться, иначе он-де отрежет провинившемуся крылья.