Драконы погибшего солнца

На следующий день Мина провела смотр войска. Галдар приказал всем построиться, и она стала медленно обходить их ряды, один за другим, называя каждого бойца – по имени, припоминая его храбрость во время битвы. Люди стояли изумленные, и после смотра ее имя еще долго было у всех на устах.

Меж тем Мина направилась к палаткам целителей Рыцарей Тьмы. До них уже давно дошел слух о том, как эта девушка вернула Галдару отрезанную руку. Подобные чудеса прежде были распространены, но после окончания Четвертого Века их не случалось.

Маги-целители, похитившие лечебные заклятия из Цитадели Света, в прошедшие годы много раз совершали замечательные акты исцеления, сопоставимые с теми, которые сами Боги демонстрировали в Четвертом Веке. Но в последний год целители заметили, что их магические силы тают: им еще удавалось иногда вылечивать людей, но даже несложные заклятия отнимали у них столько энергии, что они сами оказывались на грани коллапса.

Никто не мог объяснить столь странные и тревожные явления. Целителям легче всего было обвинить магов из Цитадели Света в том, что те своим колдовством мешают им лечить солдат. Но вскоре их собственные шпионы, засланные в Цитадель, донесли, что и на острове Шэлси, и во многих других землях Ансалона происходит нечто подобное – маги тоже ищут ответа, и тоже тщетно.

Во время осады Оплота, подавленные огромным количеством раненых, целители были вынуждены беречь свою силу и пользовать только высшее начальство Рыцарей Тьмы – Повелителя Миллоса и его помощников. Но даже им маги могли помочь только в случае легких ранений; целителям не удавалось восстановить утраченные конечности, унять внутренние кровотечения или излечить серьезные травмы головы.

Едва Мина показалась в дверях полевого госпиталя, как взгляды всех раненых обратились к ней. Даже слепые, даже те, чьи лица были сплошь закрыты окровавленными повязками, инстинктивно повернулись к ней, как поворачивается к солнцу страдающее в глубокой тени растение.

Целители продолжали делать свое дело, притворяясь, что не заметили появления девушки. Лишь один из них обернулся и поднял на нее глаза. Приказ оставить их готов был сорваться с его губ, но, увидев Галдара, который стоял рядом с Миной, положив руку на рукоять меча, он лишь угрюмо произнес:

– Мы заняты. Что вы хотели?

– Помочь. – Она внимательно оглядела палату. – Что находится там, позади вас? За этим задернутым одеялом?

Целитель метнул взгляд в указанном направлении. Стоны и крики доносились из-за одеял, наспех натянутых в конце большого помещения полевого госпиталя.

– Умирающие, – ответил он холодно и небрежно, – помочь которым невозможно.

– Вы могли бы облегчить их страдания? – спросила Мина.

Целитель пожал плечами:

– В них больше нет нужды. Наши возможности ограниченны, и мы стараемся помочь тем, кто еще может вернуться на поле боя.

– В таком случае вы не будете возражать, если я пройду к этим людям?

– Ни в коем случае. – Целитель фыркнул. – Ступайте помолитесь за них. Они это, безусловно, оценят.

– Не сомневаюсь.

Девушка двинулась между рядами коек, на которых лежали раненые, в конец больничной палаты. Многие протягивали к ней руки, звали ее по имени, просили задержаться и немного побыть подле них. Она улыбалась каждому и обещала вернуться. Подойдя к задернутым одеялам, Мина раздвинула их, прошла внутрь и вновь опустила за собой занавесь.

Галдар встал спиной к одеялам, рука его по-прежнему покоилась на мече, он внимательно следил за целителями. Те старательно делали вид, что не интересуются происходящим, но временами бросали косые взгляды в его сторону или переглядывались между собой.

Галдар прислушивался к тому, что происходило у него за спиной, там, откуда тек густой запах смерти. Он успел заметить, что одеялами была отгорожена часть палаты, где находились семеро мужчин и две женщины. Они лежали не только на койках – некоторые так и остались на тех носилках, на которых их унесли с поля боя. Раны их были ужасны. Ободранная кожа, обнаженные кости, развороченные животы, кровь, изливавшаяся прямо на пол, где она застывала лужами. Внутренности одного из раненых вывалились из туловища и лежали рядом на койке, подобно связке гигантских сосисок. У женщины-рыцаря было надвое рассечено лицо, один глаз чудовищно висел на нитке над окровавленной повязкой.

Мина первым делом направилась к ней. Единственный здоровый глаз был закрыт, дыхание со свистом вырывалось из легких сквозь запекшиеся губы. Женщина умирала. Мина осторожно положила руку на страшную рану.

– Я видела тебя в тот день, когда ты сражалась, Дария, – тихо проговорила девушка. – Ты храбро билась и не отступала ни на шаг, хотя тебя уже окружили враги. Ты должна остаться с нами, Дария. Единый Бог нуждается в тебе.

Дыхание женщины стало ровнее, она медленно повернула свое обезображенное лицо к Мине, которая наклонилась и поцеловала ее.