Драконы севера (СИ)

— Да, моя мама родом из Конфландии… Она умерла в родах, и отец женился на другой…

— Отец знает, что ты зарабатываешь своим телом?

— Отец погиб в прошлом году под Давингтоном… Мачеха заставляет меня спать с мужчинами, иначе грозит выгнать прочь…

— Как давно ты торгуешь своим телом?

— Уже два месяца…

Она отвечает тихо, я не вижу ее глаз. Взгляд мой уперся в беленый известью потолок

Похоть во мне угасла. Нарастала жалость и желание помочь, укрыть, спрятать эту мою женщину от неприятностей, злых людей и угрюмого будущего….

«Ты добрый ангел шлюх, Грегори!» — смеялась Габриель. Что делать, если я не могу быть равнодушным!?

— Который сегодня день, Виолетта?

— Четвертый день месяца, сьерр….Завтра коронация… Хоть одним глазом взглянуть на нового короля! Говорят, он молод и пригож…

Виолетта улеглась к стенке, вытянув руки вдоль тела. Я накрыл нас простыней.

— Я устал, Виолетта, и мне нужно выспаться. Просто полежи рядом. Не беспокойся — два талера все равно твои… И я добавлю еще два…

Разбуди меня на закате. Хорошо?

— Хорошо…

Мощеная площадь у собора Святого Марк чисто выметена. Среди немногочисленных зевак я проходу вдоль цепочки гвардейских алебардистов. За их спинами шагах в пятидесяти стоит цепочка конфландских пикенеров. У ступеней, ведущих в собор, прогуливаются не спеша монахи в черных рясах. На паперти стоят кучкой телохранители принца Клермона в тускло отсвечивающихся доспехах, опираясь на обнаженные мечи. Завтра коронация и собор тщательно охраняется.

Собор окружен двойными рядами солдат, как я успел уже убедится.

Набросив на голову капюшон плаща, я брожу вокруг уже два часа.

Как мне проникнуть в собор? Задача практически неразрешимая…

Поворачиваю на ближайшую улицу, и через пару минут ноги приносят меня к знакомому зданию. Постоялый двор «Королевская милость».

Я рассматриваю его ярко освещенный фонарями фасад. Здесь во время турнира была моя штаб–квартира. Здесь со мной были Адель и Бернадетта… Здесь мы пили вино юга с Хэрри…

Прошел год, и я снова здесь. Только совсем один.

Заманчиво желтели окна на первом этаже. Подает ли сейчас мэтр Окшотт терпкое вино в запыленной бутылке?

Я сделал шаг.

— Не ходите туда, там много дворян из свиты покойного короля Руперта. Вас могут узнать.

При первых словах я резко разворачиваюсь на этот знакомый голос.

Из-под капюшона монахини мне улыбается Мария.

— Идемте, сын мой, я знаю место более привлекательное во всех отношениях, и ни слова!

Она приложила пальчик к губам. Я последовал за нею молча, но с радостью и облегчением. Баронесса выжила и не попала в лапы конфландцев! Я опять не один в этом большом и холодном городе.

Мария завела меня в темный переулок и отворила дверь в стене ключом.

Я вступил в слабо освещенное помещение. Свет тускло пробивался в щель между неплотно закрытой дверью в соседнюю комнату и косяком. Мария заперла дверь, судя по звукам, и подошла ко мне.

Я обнял ее, она привстала на цыпочки и мы поцеловались.

— Я счастлива, что мы вместе!

— Как тебе удалось спастись?

— Идем, я все расскажу!

Мы прошли в освещенную одной свечей комнату и сели возле стола в развалистые кресла с мягкими подушками.

Марию спасло от гибли в горящем доме то, что когда явился конфландский маг и устроил пожар, она была в подвале дома, спустившись за копченым окороком.

Увидев бушующее пламя, она через тайный ход перебралась в подвал дом напротив.

— Об этом ходе не знал мой привратник Тристан, и это меня спасло. Полагаю, именно Тристан поставил в известность Перье о моем госте. Ревнивец явился для выяснения отношений и в гневе спалил весь дом.

— Маг узнал меня по глазам, Мария.

— Ты уверен в этом?

— Абсолютно!

— Но теперь то он мертв, и мне кажется, с твоей помощью он оставил наш грешный мир!

— Ты очень догадлива, моя милая!

— Где ты скрывался эти четыре дня?

— Это не моя тайна, Мария.

— Вот как?!

Ее зеленые глаза сощурились.

— До утра мне нужно попасть в собор. Как пройти через цепи воинов и внутреннюю охрану?

— Это самое легкое из дальнейшего!

Я обернулся на знакомый голос. Монахиня вышла из-за тяжелой шторы и откинула капюшон.

Я встал ей навстречу.

Моя зеленоглазая жена, моя Адель, шла ко мне, протягивая руки.

Мы обнялись. Она расплакалась.

Я держал ее подрагивающее тело, слышал ее всхлипы и гладил по спине и по волосам. На ощупь она была такой же худенькой, как и при нашей первой встрече в подвале корнхоллского замка. На ней тогда также была монашеская ряса…

Она, подняв лицо, заглянула в мои глаза. Слезы проторили на ее щеках две мокрых дорожки.

— Я прощена?

— Да.

— Я могу вернуться? Ты назовешь меня своей королевой?

— Конечно, милая, как же иначе.

— Я буду всегда верной и покорной тебе, Грегори! Только обещай, что кроме меня в твоей жизни не будет других женщин! Все, что было до сегодняшнего дня, я забуду, но больше никого кроме меня! Обещай!