Драконы Севера

Хорошо, что ехать от Королевской площади нам немного. Близко к королю, но далеко от городских ворот! Не зря нас поселили здесь. Ох, не зря!

На следующий день собралась пышная процессия. В строгом порядке, согласно иерархии, в монастырь, где квартировались судьи турнира, привезли: знамена, мое и герцога Давингтонского — шамбелланы (Моим шамбелланом я сделал Майлза Гринвуда); пеннон (скаковое знамя) — вез Сэмюэль Фостер, произведенный ради такого случая в стольники, шлем с драконом на гребне — мой конюший Гвен Макнилл. Слава богам, мой горец выздоровел и догнал нас уже в Гвинденхолле.

Судьи разместили шлемы на ограде внутреннего дворика монастыря в определенном порядке, над каждым из шлемов — знамя.

Затем появились дамы, девицы и все общество, собравшееся по случаю турнира. Судьи несколько раз проходили по галереям, и один из герольдов выкликал имена участников турнира, которым принадлежат выставленные шлемы.

Дамы никого не объявили рекомендованным, и позорная участь сидеть на барьере в течение всего турнира меня благополучно миновала.

В числе прочих дам Адель и Бернадетта прогулялись вдоль внутренней ограды монастыря.

После церемонии знамена и шлем вернулись ко мне в «Королевскую милость», и мы опять начали готовиться к вечернему приему. Ведь дамы не могли появиться на втором приеме в тех же платьях, что были вчера! Вернее, готовились леди, а мы с Хэрри, сидя у окна моей комнаты, попивали винцо и болтали о том, о сем. Пустой послеобеденный треп захмелевших мужчин.

— Ее величество вам вчера очень любезно улыбнулась, Грегори! Это отличный знак!

Я скромно улыбнулся.

— Да–да! Мой друг, королева к вам благоволит! Найдите путь к сердцу регента, и у вас в жизни не будет больше проблем!

— С чего ты взял, Хэрри, что у меня есть проблемы?

Барон хитро прищурился.

— А ваша война против семейства Бронкасл? Или она закончена?

— Я не веду войну, Хэрри! Где моя армия, где конница и осадные машины?

— Вы хитрец, Грегори, но вам меня не обмануть!

Этот вечер был похож на вчерашний как две капли воды. За исключением того, что в носилках леди к королевскому замку отнесли уже мои горцы. Ах, да! Платья на дамах были совсем другие!

Королева–мать не появилась в зале приемов. Барон Джаред уже ждал меня, и не успел жезлоносец выкрикнуть наши имена, как он уже был рядом.

— Леди Аделаида, прошу простить, но я вынужден похитить вашего супруга сразу, еще до начала танцев!

Адель милостиво согласилась, но ее взгляд пообещал мне допрос с пристрастием.

Джаред провел меня в покои короля Руперта. Королева была здесь.

Изменения в облике Руперта были видны сразу же. Он был одет в богато вышитый камзол, бриджи с разрезами. Волосы его были вымыты и красиво уложены. Борода коротко подстрижена. Руперт с любопытством уставился на меня, но не произнес ни слова. В руках король крутил шахматные фигуры. На столе перед ним они выстроились в три шеренги, белые и черные вперемежку.

Я приветствовал поклоном королевскую семью.

Пальцы королевы, нервно сжатые в замок на груди.

— Есть ли изменения, ваше величество?

— О, Грегори, они огромные! Он позволил себя помыть и подстричь! Он всем интересуется и уже ничего не тянет в рот, как младенец! Увидев меня утром, он обрадовался и сказал " Мамочка!»

— Мамочка… — повторил король, ласково глядя на мать.

Королева прослезилась и быстро промокнула слезы платком.

— Я могу продолжать?

— О! Вы могли бы и не спрашивать, Грегори!

— О пожаловании мне титула графа и земель севернее Клайва я могу уже не спрашивать?

— Вот указ регента, подписанный также и мною!

Королевский указ был написан на пергаменте и скреплен большим оттиском королевской печати на длинном витом шнурке. Королева выполнила то, что обещала.

С сегодняшнего дня я был уже графом Корнхоллским. Адель понравится новый титул!

Я приблизился к королю и положил ладони на его виски. От Руперта и пахло сегодня чем‑то приятным, но совершенно не мужским — розовой водой, кажется.

Руперт поднял глаза на меня. Его пальцы робко коснулись моих запястий.

Улыбнувшись ему, я сказал:

— Ваше величество, я продолжу ваше лечение и надеюсь, что сегодня мы победим ваш недуг.

Я негромко и ласково говорил с безумцем, он успокоился и закрыл глаза. Я закрыл глаза тоже.

Аура короля изменилась. По желтому контуру струились слегка оранжевые сполохи.

Иголки медленно прошлись по кончикам пальцев, а потом холод и онемение пришли, словно я возложил руки не на живого человека, а на кусок льда в морозный декабрьский день.

Холод поднялся до локтей. Я ждал. Рук ниже локтя я не ощущал. Холод не уходил, но и не поднимался выше. Мгновения собирались в минуты, но ничего более не происходило. Холод исчез так внезапно, что я этому не сразу поверил. Мои запястья сжали твердые пальцы.

— Кто вы и по какому праву касаетесь короля?!

Открыв глаза, я увидел глаза Руперта. Удивление, возмущение горели в них.

— Ваше величество, я по просьбе ее величества королевы–матери проверял состояние ауры вашего величества.

Руки короля разжались, и я отступил на два шага, склонился в поклоне.