Драконы Севера

Свежий попутный ветер нес корабль по волнам пролива. То по левому борту виделась полоска земли Гринландии, то по правому борту полоска конфландских земель. Я проводил время в размышлениях и молитвах. Вылечить отца Дарлоу от морской болезни я не решился. Слишком много глаз все время держало нас под наблюдением.

Гарвест, самый большой порт королевства, показался на горизонте к обедне четвертого дня.

Капитан Видж сам встал к штурвалу и умело ввел корабль в гавань. Паруса убраны, но корабль двигался, буксируемый весельной лодкой, до самого причала.

Гарвест ранне был небольшим рыбацким поселком на острове в сотне шагов от берега. Поселок разросся в город, и по велению одного из королей Гринландии почти сотню лет назад остров дамбой соединили с материком. Гарвест выплеснулся на сушу и теперь делился на Старый город — тот, что на острове и Новый город — тот, что на материке. Напротив старого острова один из маленьких островков соединили дамбой с материком, и образовалась обширная глубокая гавань. Причалы здесь воздвигли из камня.

Старый город — скалистый холм, густо застроенный домами из песчаника. Венчает холм церковь Святой Магдалены — покровительницы Гарвеста. За стенами старого города население Гарвеста в случае набегов конфландцев успешно отсиживалось. Берега здесь белые известняковые и поросли низкорослыми разлапистыми деревьями.

Голубое море, белые дома и красные черепичные крыши.

На фоне этих светлых красок темнели силуэты торговых и военных кораблей, и от леса мачт рябило в глазах.

Сразу пристать к причалу нам не удалось. Конфландские корабли занимали всю акваторию порта. На причалах толпились наемники. Прибыло подкрепление к графу Клермону.

Только к вечеру корабль смог причалить. Явились портовые чиновники в сопровождении двух стражников и отправились в каюту капитана. Оттуда они вскоре появились весьма довольные и, посмеиваясь, сошли обратно на причал.

Капитан вышел на палубу и проводил чиновников злобным взглядом. Видимо, его здорово пограбили охочие до взяток люди короля.

Благословляя направо и налево моряков, мы с отцом Дарлоу наконец-то спустились на причал. Монах, почуяв твердую землю, остановился и, закрыв глаза, крепко вцепился в мою руку.

— Слава Господу, я на земле!

Обернувшись, я увидел смеющихся матросов и вытянутую злобную физиономию капитана Виджа. Десять талеров за наш проезд он все же получил, но видно, только что с ними и расстался.

Гнусавый говор конфландцев звучал со всех сторон. Конфланский, язык моей матери, я с сестрой учил в детстве, но говорить на нем мне не приходилось.

Теперь, пробираясь через толпы содат, многие из которых уселись на мостовую на свои пожитки в ожидании команд офицеров, расстегнув колеты и сняв шлемы с голов, я разбирал только отдельные фразы:

- Eh bien, et le trou! \Ну и дыра!

- Le Franзois, ne comprend pas celui — ci Le dos — personne оle — naturel! \Франсуа, этот остров — натуральная жопа — никто меня не понимает!

- Des saules, la fille ici terrible comme trace, rien ne pas йchouer l'ami! \Ив, девки здесь страшные как черти, дрочи, приятель!

- Aller pour le raifort! \Пошел на хрен!

- Le sergent longtemps а nous кtre assis? \Сержант, долго нам сидеть?

- Qui voyait Моris, E‑e, les enfants!?\Кто видел Мориса, Эгей, ребята!?

Талисман Греты мне бы сейчас пригодился…

Но и без талисмана ясно — эти веселые парни приехали не на войну, а на прогулку.

Пришедший в себя отец Дарлоу бодро и целенаправленно трусил вперед. Я следом — как нить за иглой.

Зал таверны «Золотой петух» забит до краев конфландскими вояками. С трудом протиснувшись мимо горластых подвыпивших парней, мы пробились к прилавку.

Дарлоу шепнул пару слов хозяину — рослому седоватому мужчине лет пятидесяти с засученными рукавами. Тот позвал мальчугана, видимо сына, и поручил нас его заботам.

Мальчик, вихрастый, черноглазый, лет десяти, шустро провел нас но не по леснице наверх, а через дверь в глубь дома — в хозяйские комнаты, а потом по узкой винтовой лестнице. Ступени жалобно скрипели под нашими ногами.

В небольшой комнатке в мансарде, под самым скатом крыши мы наконец обрели пристанище. Дарлоу распахнул окно. Оно выходило во двор, а не на портовую площадь. Шум толпы сюда доносился лишь невнятным гулом.

Солнце клонилось к закату и светило прямо в комнатку. Щебетали воробьи на скате крыши.

Мальчуган получил от меня медяк и ускакал вниз, провожаемый напутствиями и пожеланиями. У Дарлоу проснулся аппетит, и он жаждал набить желудок. Опустив холщовую торбу на пол, я сел на постель, что представляла собой тюфяк, набитый соломой и застеленный чистым полотном. Тощая серая подушка и тонкий рулон старого одеяла дополняли это ложе.

После голых досок палубы это уже казалось роскошью.

В комнатке имелось две таких постели, деревянный стол у окна и табурет с медным тазом.

— Гарвест набит конфландцами под завязку…

— Истинно так…

Дарлоу со стоном блаженства улегся на тюфяк, свесив ноги.

Мальчуган, его звали Джейк, принес нам воды в кувшине для мытья и полотенце, а потом поднос с вареной курицей и овощами.