Драконы Солернии (СИ)

  Единственное, что я не мог придумать, как же мне теперь поступить, если в старом доме жить настолько тяжко и душно. Конечно, я могу попроситься в дормиторий один, ди Ландау будет только прыгать от восторга, что наконец-то его дом принадлежит только ему. Но оставить беспокойного волшебника наедине с не менее беспокойным призраком... Мне совершенно не хотелось этого делать.

  Значит, придётся, скрепя сердце, продолжать жить в старом особняке и по возможности поддерживать молодого эксперта.

  В голову пришло, что раз уж я вышел на прогулку, то стоять на каменной набережной под пронизывающим ветром слишком холодно. Мне требовалась моральная поддержка, чтобы поднять себе настроение и успокоиться, и я сообразил, как её получить. Я должен был найти вехи, символы изменений происходящих со мной и запечатлеть их в своём разуме на такой долгий срок, на какой это только возможно.

  Я не мог отправиться в прошлое, к бирюзовому летнему бергентскому морю, зато в Латане жили и другие, не менее важные для меня воспоминания. Новый железнодорожный вокзал со всеми его паровозами и... сеньорина Альта.

  Последнее я осознал, когда остановился у самой калитки её дома. Старый каменный забор был весь увит виноградом, окна дома были зашторены и темны. Видимо, даже энергичный, работоспособный и любопытный профессор изволил почивать в такие часы, когда я неприкаянной тенью бродил по столице. Холодные ливни жестоко обошлись с соседским садиком сеньора Гвариджоне. Большинство пышных роз увяло или опало, а оставшиеся цветы пахли одновременно сладко и горько, как будто прощались с ушедшим летом.

  Можно было бы подумать, что всё ушло без возврата, что теперь между нами ничего общего нет, но я-то знал, что вместе пережитое осталось с нами. И первая встреча, и лекции ди Ландау, и сражение в подвале, и долгие разговоры в Храме... Ничего это не прошло бесследно, всё осталось в моих воспоминаниях.

  Даже если вокруг холод, и темнота пахнет приближающимся дождём, всё равно, даже за каменными стенами и стёклами окон, я знал, что она там, и тихо этому радовался.

  У меня и в мыслях не было будить юную сеньорину ради минутной прихоти, только потому, что она для меня - важная веха в жизни, и мне хотелось бы её увидеть. Я постоял немного у калитки, чувствуя, что странная магия старого особняка господина Евгения рассеивается вокруг меня, и уходит прочь беспокойство.

  Медлить дольше было бы неловко. Всё-таки увидь меня кто-нибудь из соседей в столь неурочный час, могли бы возникнуть неудобные вопросы. Юная Фениче - милая девушка, с которой судьба обошлась более чем жестоко. Не стоило давать пищу для очередных слухов.

  Поэтому я отправился в своё самое любимое место в городе - на вокзал. Я поднялся на пустующую в это время галерею, откуда можно было видеть составы и просторный холл. Несмотря на поздний час, тут всегда было какое-то движение. Почему-то эта суета вокруг раскалённых металлических монстров приводила меня в самое лучшее расположение духа. Быть может, это какое-то совсем давнее и совсем не моё воспоминание пробуждалось где-то в глубине моего сердца?

  Пусть даже оно принадлежало бы и не мне, я был благодарен Королю-Дракону, что у меня есть одно только ощущение узнавания, спокойствия... и это каким-то невероятным образом дарило мне надежду.

  -Ты, типа, сбежать намылился? - вопрос был настолько неожиданный, что я, глубоко погрузившись в свои мысли, едва не вывалился через перила на мраморный пол зала. - Паровозик себе присматриваешь?

  Я не мог сдержать удивления и поднял брови, глядя на стоящего рядом молодого эксперта, но всё-таки не спросил его, как он меня нашёл. И так всё было понятно без слов.

  Волшебник.

  Он был в своей всегдашней чёрной фетровой шляпе и кожаном плаще. Судя по его виду, он стоял рядом уже довольно давно, но я не слышал, как он подкрался. Неужели я так глубоко задумался?

  Я даже не нашёлся, что сказать в первую минуту. Ди Ландау усмехнулся, довольный произведённым эффектом, и пихнул мне в руки бутыль с вином:

  -Откупоривай, а то пока я за тобой по всей Латане гонялся, устал, - а сам принялся разворачивать бумажный свёрток, откуда пахло свежим хлебом.

  Наконец, я достаточно пришёл в себя, чтобы произнести:

  -Я не думал о побеге. Мне было трудно заснуть, поэтому я решил прогуляться.

  -До Фенькиного дома? - ехидно протянул этот поросёнок, кося на меня ярко-синим глазом из-под полей шляпы. - Эх, ты, тормозной герой-любовник. Раз уж к девчонке пришёл, взял бы да и постучался к ней в окошко. Романтика какая, она от восторга визжала бы!

  Я представил себе громадную чёрную тень, стучащуюся в ставенку юной девушки тёмной дождливой ночью, и решил, что милая Фениче визжала бы отнюдь не от восторга...

  Мой напарник запустил руку в бумажный свёрток, отломил большущий кусок лепёшки, отдал мне остатки и забрал себе открытую бутылку.

  -На, это тебе, - пояснил молодой человек. - Фенька тебя учуяла, проснулась, но ты уже свалил. Я там мимо проходил, вот она мне и передала.

  Он помолчал, пережёвывая хлеб, запил и наставительно сказал:

  -Нельзя же так девчонку обламывать!