Драконы Вавилона

— А если она вполне добронравна? Если она не ведет никакой такой разгульной жизни?

— Тогда она может ее начать! — (Мимо прорычала полицейская машина, мучительно пробиравшаяся сквозь частокол застывшего уличного движения.) — Не мне увеличивать или уменьшать в нашем мире суммарное количество добродетели или порока — я могу лишь тормошить его, чтобы не залежался. Чтобы все мы не сдохли от тоскливой предсказуемости.

Город, до того молчавший, начинал шевелиться. Где-то выли сирены. Проскакал галопом улан в биозащитном скафандре. Но все это были лишь малые отклонения от всеобщего мертвого покоя.

— Почти дошли, — весело сообщил Нат.

На их пути строем стояли чучела с облитыми бензином и подожженными головами, оранжевые языки пламени светились, но сохраняли полную неподвижность. Приподняв желтую полицейскую ленточку, тянувшуюся от чучела к чучелу, Нат поднырнул под нее сам и пропустил Вилла. Затем они свернули за угол.

— Да это же наша улица! — обрадовался Вилл. — А это наш дом!

— Делай что-нибудь, — прорычал Нат. — Веди себя так, словно ты один из них.

Здесь были сотни спасателей, полицейских и политических функционеров, и все они увлеченно соревновались за главенство в ситуации, когда настоящей осмысленной работы было разве что на десятую их часть. Нат с Виллом пробирались между автомобилями с символикой дюжины военных и полувоенных организаций и отчаянно мигающими мигалками. На мостовой змеились пожарные шланги. За всем происходящим мрачно наблюдали спецназовцы в увешанных амулетами шинелях. Рядом с домом стояли цепочкой эльфийские маги, настолько дряхлые, что их еще столетия назад полагалось бы объявить юридически мертвыми. Это они своими воздетыми жезлами поддерживали общегородской стасис. Из дома и обратно циркулировали полицейские; в коробках, которые они таскали, могло уместиться не только все хозяйство Ната, Эсме и Вилла, но и вещи доброй половины их соседей.

— Похоже, они тут заканчивают, — заметил Нат. Он наклонился, так что их шлемы почти что соприкасались, и сопровождал разговор короткими резкими жестами, словно отдавая какие-то указания. — Все это, собственно, небольшая вылазка в стан противника, чтобы посмотреть заглотил ли он наживку. Так что молчи как рыба, о'кей? Говори, только если к тебе обратятся.

— У тебя что, совсем крыша съехала? Это же полный бред. Во что ты меня втянул?

— Успокойся, все происходит строго по графику. Этого следовало ожидать. Возвращение царя — дело серьезное. Весь этот шухер был легкопредсказуем. — Нат говорил в своей всегдашней уверенной манере. — Идет большая игра, мальчик. Это как Эзопова крапива. Подойди к ней с опаской, возьми ее осторожно, и она обожжет как огонь. Но схвати ее смело, по-мужски, и она будет нежной как шелк. А еще не забывай, что никто из них не знает, как мы с тобой выглядим.

У Вилла были большие сомнения насчет такой крапивохватательной стратегии — понимать ее буквально или метафорически, — но он предпочел промолчать. Они влезли во все это слишком глубоко, чтобы заниматься софизмами.

— Они уже снимают с этого района охрану, — заметил Нат.

Аварийки начинали потихоньку отъезжать, полицейские тушили и снимали чучела. Оставались только главные участники операции, хотевшие видеть все до конца.

— Я никого здесь не знаю, — отметил Нат. — А ты, ты кого-нибудь знаешь?

— Вообще-то да. Вот эта, с яркой помадой и в героической позе. — Вилл указал подбородком. — Это Зоря Вечерняя. Она занимает в политической полиции далеко не последнее место, во всяком случае, мне так кажется.

— Вот же черт. У меня ведь список задержаний и судимостей длиною с член Короля-рыбака, она может меня и узнать. — Нат уставился в землю, нахмурился и пробормотал: — Слушай, детка, я в тебе нуждаюсь. Ты разбираешься в женщинах лучше, чем я. Взгляни на эту особу и скажи, как она тебе кажется.

— Че-го?

— Да не ты, — раздраженно отмахнулся Нат. — Да, я тоже так думаю. Хочешь принять бразды правления?

— Чего это ты такое несешь?

— Мне, мальчонка, нужно ненадолго отойти в сторону. Тут есть некая личность, с которой мне хотелось бы тебя познакомить. Говори этой личности все как на духу. Доверяй ей точно так же, как ты доверяешь мне.

— Уж тебе-то я совсем не доверяю.

Вилл шел следом за Натом к витрине углового храма, содержавшегося Культом Плотской Любви.

— Остряк-самоучка.

Они вошли в храм. То, что было внутри него, напоминало демонстрационный стенд разновидностей поклонения, практикуемых этим культом: флагелланты с кнутами, которые критическими арабесками извивались над их согбенными спинами, самонаслаждатели, стоявшие кружком вокруг алтаря с закинутыми в экстазе головами, и, наконец, девственная жертва, привязанная к алтарю и совсем уже готовая принять грозное орудие кары, принадлежавшее, естественно, жрецу.

— А теперь гляди в оба, — сказал Нат, — это мой лучший трюк.

Он медленно, постепенно согнулся пополам. С минуту елозил и корчился внутри скафандра, словно тело его меняло форму. И наконец распрямился. За щитком шлема было совсем другое лицо.

— Так ты и есть тот самый мальчонка. Я много о тебе наслышана.