Драконы Войны Душ

«Неудивительно, что здесь так много сокровищ, — подумал Гаспар. — Наверняка их собирали не одну сотню лет. Она просто заняла место своей родственницы, когда та умерла».

Вот еще одна причина не выпускать их живыми. Даже если они проведут в пещере много лет и закончат перепись, она ни за что не позволит им разгласить местонахождение своего логова и рассказать о хранящихся здесь богатствах.

— Сожжены и растоптаны, — тихонько пробормотал он.

— Вернемся к инвентаризации, — внезапно потребовала красная. — Покажите мне ваши списки.

Она и раньше не раз требовала показать листы пергамента, и их растущее количество каждый раз доставляло драконице немалое удовольствие. Гаспар бросил взгляд на нейдара — тот побледнел и покрылся испариной, а коленки громко стучали одна о другую.

— П-пожалуйста, Гаспар, сделай это сам, — взмолился Скарн. — П-прошу тебя.

Хайлар недовольно заворчал, но побрел между грудами вещей за листами пергамента. Он аккуратно разложил их на зеркале и приблизился к драконице. На этот раз Гаспар даже осмелился взглянуть ей в глаза и ощутил, что меньше, чем обычно, страдает от приступа драконобоязни.

— Вот наши списки, — произнес он. В горле тут же пересохло.

Красная протянула когтистую лапу и стала осторожно переворачивать листы.

Пока не дошла до последней страницы.

Она взглянула в зеркало, которое Гаспар использовал вместо подноса. Там уже было несколько отражений — кентавра, мага и трех вооруженных воинов.

Мгновением позже среди них появилось отражение красной драконицы. Гаспар, едва удержавшись, чтобы не взглянуть на блестящую поверхность, быстро перевернул зеркало.

— Ее больше нет! — раздался в пещере его громкий раскатистый голос. — Она пропала, и теперь все это наше!

Скарн озадаченно оглядывался по сторонам в поисках внезапно исчезнувшей драконицы, и Гаспар наскоро объяснил ему, как он обманул красную, подсунув ей магическое зеркало.

Молодой нейдар радостно обнял хайлара, а потом бросился набивать драгоценностями карманы, мешки и сумки. Когда гномы закончили, они едва могли передвигаться. Сгибаясь под тяжестью сокровищ — а ведь это, в сущности, была всего лишь малая часть богатств, — пленники выбрались из пещеры и отыскали тропу. Всю ночь и раннее утро они молча брели среди гор. После очередного поворота тропа показалась им знакомой. Гномы поняли, что именно здесь много недель назад они шли на торжество в честь Реоркса Кузнеца.

— Слава Реорксу, — выговорил Скарн.

На большее у него не хватило сил, настолько тяжелыми оказались обретенные сокровища. Гаспар кивнул:

— Мы отыщем укромное местечко и спрячем все это за пределами города. Потом пойдем туда, почистимся и поедим вволю. — Он сделал паузу, чтобы немного отдышаться, и хитро улыбнулся: — А потом вернемся в пещеру и наберем еще.

— А потом еще и еще, — подхватил Скарн.

Они настолько увлеклись своими мечтами, что не заметили быстро приближающейся к тропе тени, не увидели дракона до тех пор, пока он не подхватил обоих когтистыми лапами. Сумки и мешки выпали на землю, а нейдар и хайлар взмыли в воздух.

— Гномы! — торжествующе воскликнул Сумрак. — Я обзавелся собственными гномами для пересчета сокровищ! Только двое, и на той самой тропе, где красная кузина советовала их подбирать. — Черный дракон взмахнул крыльями и повернул к далекому болоту. — Гномы сосчитают мои сокровища!

Джеф Грабб СПЕЦИАЛЬНАЯ ДОСТАВКА

В Устричном шел дождь из фортепьяно.

Первое упало вскоре после рассвета и рассыпало все восемьдесят восемь своих клавиш, угодив в самый большой из городских фонтанов. Второе отскочило от крыши давно покинутого Дворца Правосудия и соскользнуло с каменного фасада водопадом осколков слоновой кости. Третье, летевшее под острым углом, издало стаккато мелодичных нот на камнях Рыночного Проезда и остановилось перед одной из многочисленных статуй Лорда Тоэда.

Эджер Нанс оторвался от утренней трапезы — выдержанные в пиве колбаски, тосты с маслом и несколько ломтиков приправленного специями картофеля — при первых же звуках упавшего на город инструмента. Из окна своей квартиры, находившейся на втором этаже, он увидел, что произошло, и от неожиданно охватившего его мрачного предчувствия, не имевшего никакого отношения к качеству еды, совершенно лишился аппетита. Гномы-механики, как он понял, немного поторопились.

На город падали не только фортепьяно, хотя первый залп состоял исключительно из этих инструментов. Позже на улицы обрушились другие тяжелые предметы: ткацкий станок, несколько лебедок, печатный пресс. Громоздкие снаряды сопровождали крепкие деревянные бочонки, стальные цилиндры и особо прочные ящики. Все это при падении на булыжные мостовые громыхало и вступало в демоническую пляску.