Дракула

Времена опять переменились, как это всегда бывает, и он почувствовал, что возрождается к жизни. Наступило лето 1969 года. Город Ангелов. Теперь он был баснословно богат и постоянно окружен интересными молодыми людьми в вычурных одеждах. Его забавляло, что всем цветам они предпочитали яркие светящиеся тона. Ему нравилась живая музыка, сексуальная раскрепощенность, массовые сборища, проходившие каждую субботнюю ночь в местечке Сансет-Стрип. Он был владельцем киностудий, звукозаписывающих компаний, жилых зданий и одного старого театра в стиле ар-деко, который вскоре планировал реконструировать. Он одевался в бархат и глазет, был завсегдатаем «Виски» и «Темной черепахи», а его голова непрестанно кружилась от адской смеси крови и ЛСД. Его мистическая личность вызывала массу кривотолков среди завсегдатаев Сансет-Стрип, что делало его невероятно популярным.

В общем, это было прекрасное время, особенно для бессмертного.

Однажды поздно ночью в субботу легкий ветерок, спустившись с западных склонов гор, принес едва уловимый, но бесконечно знакомый запах. Он проник сквозь толщу наркотического дыма, преследовал и пробрался в самые глубины подсознания. Как давно князь тьмы не чувствовал этот запах! Наверное, с окончания последней войны. Запах только что пролитой крови, целого моря крови. Было четыре часа утра. Он только что вышел из ночного клуба в сопровождении двух потрясающих юных спутников. В его планы входило пригласить их в свой лимузин, угостить хорошенько гашишем, после чего испить крови обоих, но не до конца, а самую малость, чтобы остаток ночи они провели без сознания на заднем сиденье автомобиля, в то время как он вернется домой перед самым восходом солнца. Его шофер, которого он называл Ренфилдом, был крайне осторожен.

Но будоражащий аромат, едва ли различимый для простого смертного, не давал ему покоя, притягивал и манил — такой древний, естественный, пробуждающий тайные инстинкты хищника. Он поспешно извинился перед своими ночными жертвами, словно лунатик повернул за угол здания и, скрытый от посторонних глаз непроглядной тьмой, преобразился.

На крыльях ночи он последовал за манящим запахом на север, оставил позади Стрип и устремился в горы. Пролетел над бесконечными рядами особняков на Беверли-Хиллз, миновал извилистый каньон Колдвотер и оказался недалеко от того места, где в сумраке ночи мерцали огоньки рождественской елки. Он расположился невдалеке, на широкой лужайке, едва не теряя сознание от недоступной близости головокружительного аромата.