Дракула

Брайан Ходж два раза номинировался на премию Брэма Стокера. Он — автор романов «Тайное пришествие» («Dark Advent»), «Оазис» («Oasis»), «Ночная жизнь» («Nightlife»), «Смертельное путешествие» («Deathgrip»), «Темные святые» («Darker Saints») и «Прототип» («Prototype»). Кроме того, он опубликовал криминальный роман «Прежде чем я заплачу, придется пройти много миль» («Miles to Go Before I Weep») и более семидесяти рассказов, двенадцать из которых вошли в сборник «Фабрика судорог» («The Convulsion Factory»). Главной темой этого сборника является эстетика урбанистического разложения, остановить которое, по мнению автора, можно лишь одним способом — стереть некоторые города с лица земли.

Компания «Bovine Records» выпустила книгу Ходжа в сопровождении саундтрека, названного «Под жерновом» («Under the Grind»). Этот проект писатель осуществил в сотрудничестве с эпатажной группой «Thug», которая раньше выпустила акустическую версию его романа «Рак порождает крыс» («Cancer Causes Rats»).

Новые существа претендуют на мировое господство, и Дракула становится самым могущественным человеком на земле…

I

В страшные дни Балканской войны из Восточной Европы нередко приходили известия об одиноком человеке в темном монашеском одеянии, который бродил по полям сражений и улицам разрушенных деревень, не выказывая ни малейшего страха перед пулями, бомбами и ножами мародеров. По словам очевидцев, смерть окружала его со всех сторон, но он сохранял спокойствие и невозмутимость. Сербы и хорваты, христиане и мусульмане — все относились к нему с благоговейным трепетом, особенно те, кто, сочтя незнакомца пособником врагов, пытался его убить и выяснил, что пули проходят насквозь, не причиняя ему вреда.

Я говорю вам: на этой земле нет столь маловерного убийцы, который, увидав человека, неуязвимого для любого вида оружия, не счел бы это чудом.

Святой отец, как вскоре стали называть незнакомца, обретал все более широкую славу, ибо исцелял раненых и облегчал страдания тех, чьи истерзанные тела уже находились за пределами его власти. Иногда его поцелуя было достаточно, чтобы несчастные расстались с жизнью без мук. Множество раз его видели в двух различных местах одновременно, и по крайней мере однажды он на глазах у свидетелей поднялся в воздух. То обстоятельство, что никто и никогда не видел, чтобы незнакомец проглотил хотя бы крошку пищи, было сущим пустяком по сравнению с прочими признаками его божественного происхождения.

Подозрения, которые возникли у меня относительно святого отца, подтвердила плохонькая фотография, сделанная кем-то из журналистов. Впрочем, этот мутный снимок давал самое общее представление о его наружности, и никакого — о его природе.

Вопрос, что он замышляет, не давал мне покоя. Через несколько лет, когда отчаявшиеся кардиналы раздираемой противоречиями Римско-католической церкви отыскали незнакомца и возвели на папский престол, его безумные намерения стали очевидны.

Вскоре после этого я предстал перед священной инквизицией, которую возродила к жизни жестокость нынешней эпохи. Глядя на неумолимый суд, находившийся в ведении папы Иннокентия XIV, я догадался, что все происходящее — часть некоего грандиозного плана.

Почему это произошло именно сейчас, после того как в течение пяти с половиной столетий мы старательно избегали друг друга?

Влад — тот, кого называли святым отцом.

Мой сын.

II

Я не помню, сколько имен мне довелось сменить за тысячу лет, большинство из них забылись. Только имя которое я получил при рождении, навсегда отпечаталось в памяти. Хью де Бургунди.