Дракула

Дракула же немедленно обдумал план бегства; его философия жизни исключала самоубийство, как бы неблагоприятно ни складывались обстоятельства. Вызвав в замок храбрых крестьянских вожаков соседней деревни Арефу, он ночью обсудил с ними наиболее надежные маршруты бегства в Трансильванию. Он надеялся, что король Венгрии Матьяш, к которому он с февраля 1462 г. много раз обращался за помощью, встретит его как союзника и поможет вернуться на валашский трон. Было известно, что венгерский король с могучей армией стоял лагерем сразу за горами в Брашове. Чтобы попасть к нему, надо было лишь пересечь Трансильванские Альпы (Южные Карпаты), то есть взобраться на вершину фэгэрашских гор, для чего современному альпинисту требуется особое снаряжение. Верхние склоны этих гор, покрытые снегом и льдом даже летом, чрезвычайно опасны. Дракула не смог бы преодолеть их без местных проводников. Маршрут бегства был составлен крестьянами Арефу. В народном предании называются разные речки, участки леса, поляны, даже утесы, по которым проходил маршрут бегства. Мы попытались восстановить его, но это оказалось практически невозможным — названия многих мест давным-давно поменялись. Удалось выяснить, что еще до рассвета Дракула с дюжиной спутников, со своим незаконнорожденным сыном и пятью крестьянами из Арефу спустились по винтовой лестнице, ведущей из замка в недра гор, а затем в пещеру на берегу реки, откуда беглецам был слышен шум турецкого лагеря, расположенного в миле к северу. Из деревни привели самых быстроногих лошадей; подковы, набитые задом наперед, оставляли следы, рассчитанные на то, чтобы ввести турок в заблуждение.

Всю ночь из замка стреляли пушки, чтобы отвлечь внимание от беглецов. Турки с Поэнаря отвечали тем же. Пушечная пальба напугала лошадь Дракулы, она понесла, и его сын, привязанный к седлу, свалился на землю, но в суматохе это заметили не сразу, а когда обнаружили пропажу, то сочли ситуацию опасной для розысков; Дракула слишком очерствел сердцем, чтобы пожертвовать собою или своими сторонниками ради сына.

Мальчика, которому не было еще и десяти, на следующее утро, к счастью, нашел пастух из Арефу, взял к себе в дом и растил как родного сына. Двенадцать лет спустя, когда Дракула вновь стал князем Валахии, крестьянин, выяснивший подлинное происхождение своего приемыша, пришел к замок. К этому времени мальчик превратился в прекрасного юношу. Он поведал отцу все, что сделал для него пастух, и в благодарность Дракула щедро вознаградил крестьянина земельными наделами в горах. Вполне возможно, что сын остался в тех краях и поселился в замке.

На площадке, называемой Овечьей поляной, беглецы были уже в полной безопасности. Когда же Дракула спросил своих отважных проводников из Арефу, как он сможет вознаградить их, они ответили, что просто выполнили свой долг перед господарем и отечеством. Однако Дракула настаивал: «Деньги или землю?» (Часть своих сокровищ он взял с собой.) Тогда они ответили: «Дайте нам землю, ваша светлость».

На плоском камне, известном ныне как Стол князя, Дракула составил им дарственную на шкурах зайцев. Он отдал этим пяти крестьянам все земли к югу от деревни Арефу: шестнадцать холмов, с овечьими пастбищами, лесными и речными угодьями общей площадью, вероятно, 20 000 акров. Было особо оговорено, что земля эта не может быть конфискована ни князем, ни боярином, ни духовенством; право владения наследовали семьи этих крестьян из поколения в поколение.

В деревне Арефу говорят, что эти заячьи шкурки-грамоты до сих пор сберегаются потомками тех крестьян, но, несмотря на все старания историков, никто не захотел сообщить, где же эти документы. Вполне возможно, спрятанные на чердаке или зарытые в земле, они где-то еще хранятся. Ни за какое вознаграждение крестьяне не хотели открыть тайну и расстаться с этими реликвиями героического века.

ИСТОРИЧЕСКИЙ ДРАКУЛА (1462–1476)

ПЛЕННИК КОРОЛЯ

Двенадцать лет тюремного заключения в Венгрии (1462–1474) — самый темный период в необычной биографии Дракулы.

В румынских источниках, устных и письменных, по вполне понятным причинам ничего не говорится об этих событиях — они происходили слишком далеко от трансильвано-валашского региона. Не имели возможности оценить этот поворот в судьбе Дракулы и турецкие историки — турки находились в состоянии войны с Венгрией. Немецкие памфлетисты, одержав верх в антидракуловской кампании, утратили к нему интерес: Дракула был благополучно устранен с валашского трона, что им и требовалось. Венгерские же историки, помимо в целом характерной для них склонности умалчивать о валашских делах, проявляли особую осторожность в отношении политических заключенных.

Несмотря на это, восстановить картину жизни Дракулы в 1462–1474 гг. вполне возможно. Его пребывание в Буде, когда в памяти людей еще были свежи его подвиги в борьбе с турками, не осталось незамеченным. Федор Курицын, посол великого князя московского, итальянские дипломаты и папские послы посылали на родину пространные донесения о князе-пленнике.