Читаем Дракула полностью

Из области политики молодой князь должен был знать все церемонии при дворе, какую роль играют правители в жизни страны, вникать в серьёзность их конфликтов, осознавать недолгосрочность правления на троне и обязан был понять подданское положение Валахии по отношению к Венгрии и Оттоманской империи. К этому добавляются изгнание его отца, стремившегося к трону в Трансильвании, и воспоминания о великих предках. Портрет деда Мирчи Старого, одетого по-восточному, в королевской короне с двуглавыми орлами на костюме и гербом императоров Константинополя, изображённого в полный рост, украшал величественные стены дома. Жизнь и военные подвиги деда, умершего задолго до рождения Влада, должны были способствовать его успешному обучению. Впрочем, время изменилось, и ушли в прошлое такие долгие правления, как во времена Мирчи (32 года) или Александра Доброго Молдавского (32 года).

Заложник в Оттоманской империи (1444–1448)

Начиная с 1444 года, в возрасте четырнадцати или пятнадцати лет, Влад Дракула не по своей волей попал в третью среду формирования своей личности — в оттоманский мир Средней Азии, Адрианополь, потом в Европу. Общество, где он теперь находился, очень сильно отличалось от того, к чему уже успел привыкнуть. Одежда, язык, религия, обычаи — всё было чужим. Он был удивлён тому восхищению, с которым все относились к султану: все вокруг были его рабами и были обязаны ему всем. По приказу султана самые высокопоставленные люди могли мгновенно впасть в немилость, быть изгнанными, казнёнными, их богатства могли быть изъяты — и никто не мог противостоять. Вся жизнь и церемониал демонстрировали благоговение к султану, он был окружён лишь ограниченным количеством самых верных людей, большинство из них были янычары.

Этот уклад впечатлил Влада, т. к. он сам привык к превосходству старейшин (jupan) и их кланов, к их воинственному духу, их гордости и силе. По их отчётам валашским князьям особенно ярко видно принципиальное различие его родной страны и Оттоманской империи: нестабильность валашского трона, постоянные перемены князей с 1420 года в противовес спокойной, идущей как по маслу политической жизни в империи. В Валахии новые люди могли добиться чего-то, показав себя в сражениях, но господствующей всё равно оставалась местная аристократия. Превосходство во многом объяснялось экономической и военной силой кланов, которые обладали обширными земельными владениями. Количество кланов, их первоначально было пять или шесть на всю Валахию, увеличилось к XIII и XIV векам. Похоже, речь шла об опустившихся knezes и воеводах государства. Этим кланам удалось сохранить свои владения и даже увеличить их с помощью брачных союзов, завоевав силой или же получив в подарок от князей. Между тем количество свободных владельцев (monseni — «наследник, собственник по наследству») уменьшалось. Например, если боярин признавался в измене своему князю, то его имущество изымалось, но таким образом, чтобы оно возвращалось другому члену его клана. Новый князь всегда мог отменить конфискации, а обычай, устное, неписаное право предусматривало, что князьям было запрещено продавать деревни, принадлежавшие боярам.

Религия мусульман, их обычаи, любовь к справедливости не могли не заинтересовать Дракулу. При дворе султана, где он жил по меньшей мере год, он наблюдал необыкновенное разнообразие национальностей, которые и составляли окружение из «верных»: это были благородные люди из известных турецких семей Анатолии, где жили беглецы из Греции, Сербии и Албании, арабы и африканцы, итальянцы, персы и т. д. Любовь турок к войне, лошадям и Богу создавала странную, псевдогероическую атмосферу. Империя завоевала огромные территории и людей, ресурсы страны были настолько богаты, организация и функционирование политической власти были настолько отработаны, что почти невозможно было представить её побеждённой или хотя бы потерпевшей поражение в битве. Казалось, у султанов где-то в Азии был неиссякаемый источник человеческих ресурсов. Города, ремесленники и торговля процветали, крестьяне жили гораздо лучше, чем в христианских странах. Даже христиане, которые назывались dimmi (неверные защищённые), не хотели покинуть земли султана. В конце концов, вопреки существовавшему мнению, турки не заставляли христиан силой обращаться в мусульманство: они могли оставаться христианами и пользовались доверием султана и высших сановников. Этот момент многие греки и итальянцы отметили в своих записях.

Можно предположить, что с 1447 года, когда Влад Дракул заключил мир с султаном, его дети и были отправлены из Эгригоза ко двору Мурада II. Влад Дракула и его сводный брат Раду увидели всю полноту оттоманской власти. Георг из Венгрии, который жил в Турции двадцать лет (с 1438 по 1458 год), описал жизнь молодёжи при дворе султана. Детей делили на группы: пленные на войне, дети христиан «подобранных» (это литературный термин для турецкого слова devsirme), их можно было сделать янычарами, заложниками стран-должников и т. д.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая версия (Этерна)

Гитлер
Гитлер

Существует ли связь между обществом, идеологией, политической культурой Германии и личностью человека, который руководил страной с 1933 по 1945 год? Бесчисленных книг о Третьем рейхе и Второй мировой войне недостаточно, чтобы ответить на этот ключевой вопрос.В этой книге автор шаг за шагом, от детства до берлинского бункера, прослеживает путь Гитлера. Кем был Адольф Гитлер – всевластным хозяином Третьего рейха, «слабым диктатором» или своего рода медиумом, говорящим голосом своей социальной среды и выражающим динамику ее развития и ее чаяния?«Забывать о том, что Гитлер был, или приуменьшать его роль значит совершать вторую ошибку – если первой считать то, что мы допустили возможность его существования», – пишет автор.

Марк Александрович Алданов , Марлис Штайнер , Руперт Колли

Биографии и Мемуары / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука / Документальное
Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха
Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха

В начале двадцатых годов прошлого столетия капитан Геринг был настоящим героем войны, увешанным наградами и пользовавшимся большой популярностью. Патриот и очень предприимчивый человек, обладавший большим умом и неоспоримой харизмой, он отправился искать счастья в Швецию, где и нашел работу в качестве пилота авиалиний и любовь всей своей жизни.Было ли это началом сказки? Нет – началом долгого кошмара. Этого горделивого ветерана войны, честолюбивого, легко попадавшего под влияние других людей и страдавшего маниакально-депрессивным расстройством психики манили политика и желание сыграть в ней важную роль. Осенью 1922 года он встретился с Адольфом Гитлером и, став его тенью, начал проявлять себя в различных ипостасях: заговорщик в пивной, талантливый бизнесмен, толстый денди, громогласный оратор, победоносный председатель рейхстага, беззастенчивый министр внутренних дел, страстный коллекционер произведений искусства и сообщник всех преступлений, который совершил его повелитель…В звании маршала, в должности Главнокомандующего немецкой авиацией и официального преемника фюрера Геринг вступил в великое испытание Второй мировой войны. С этого момента он постоянно делал ошибки и сыграл важную роль в падении нацистского режима.Благодаря многочисленным документам, найденным в Германии, Англии, Америке и Швеции, а также свидетельствам многих людей, как, например, адъютанта Адольфа Гитлера, национал-социалистический режим нашел свое отражение в лице неординарного и противоречивого человека – Германа Геринга.

Франсуа Керсоди

Биографии и Мемуары / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых евреев
100 знаменитых евреев

Нет ни одной области человеческой деятельности, в которой бы евреи не проявили своих талантов. Еврейский народ подарил миру немало гениальных личностей: религиозных деятелей и мыслителей (Иисус Христос, пророк Моисей, Борух Спиноза), ученых (Альберт Эйнштейн, Лев Ландау, Густав Герц), музыкантов (Джордж Гершвин, Бенни Гудмен, Давид Ойстрах), поэтов и писателей (Айзек Азимов, Исаак Бабель, Иосиф Бродский, Шолом-Алейхем), актеров (Чарли Чаплин, Сара Бернар, Соломон Михоэлс)… А еще государственных деятелей, медиков, бизнесменов, спортсменов. Их имена знакомы каждому, но далеко не все знают, каким нелегким, тернистым путем шли они к своей цели, какой ценой достигали успеха. Недаром великий Гейне как-то заметил: «Подвиги евреев столь же мало известны миру, как их подлинное существо. Люди думают, что знают их, потому что видели их бороды, но ничего больше им не открылось, и, как в Средние века, евреи и в новое время остаются бродячей тайной». На страницах этой книги мы попробуем хотя бы слегка приоткрыть эту тайну…

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Ирина Анатольевна Рудычева , Татьяна Васильевна Иовлева

Биографии и Мемуары / Документальное
Отто Шмидт
Отто Шмидт

Знаменитый полярник, директор Арктического института, талантливый руководитель легендарной экспедиции на «Челюскине», обеспечивший спасение людей после гибели судна и их выживание в беспрецедентно сложных условиях ледового дрейфа… Отто Юльевич Шмидт – поистине человек-символ, олицетворение несгибаемого мужества целых поколений российских землепроходцев и лучших традиций отечественной науки, образ идеального ученого – безукоризненно честного перед собой и своими коллегами, перед темой своих исследований. В новой книге почетного полярника, доктора географических наук Владислава Сергеевича Корякина, которую «Вече» издает совместно с Русским географическим обществом, жизнеописание выдающегося ученого и путешественника представлено исключительно полно. Академик Гурий Иванович Марчук в предисловии к книге напоминает, что О.Ю. Шмидт был первопроходцем не только на просторах северных морей, но и в такой «кабинетной» науке, как математика, – еще до начала его арктической эпопеи, – а впоследствии и в геофизике. Послесловие, написанное доктором исторических наук Сигурдом Оттовичем Шмидтом, сыном ученого, подчеркивает столь необычную для нашего времени энциклопедичность его познаний и многогранной деятельности, уникальность самой его личности, ярко и индивидуально проявившей себя в трудный и героический период отечественной истории.

Владислав Сергеевич Корякин

Биографии и Мемуары