Дракула

Даже если в 1462 году у Дракулы были такие же преданные почитатели, к осени его положение стало безнадежным. Он мог скитаться по горам до зимы, но холод все равно выгнал бы его на равнину — прямо в руки турок и «любящего» брата. Мог бежать в соседнюю Трансильванию, но саксы вряд ли простили бы ему набеги и зверства. Другой путь отступления, в Молдову, тоже был закрыт. Былая дружба со Стефаном превратилась во вражду, и в Сучаве Влада вряд ли ждала теплая встреча. Оставалась только одна дорога — в Венгрию. Пускай король Матьяш его не любит (у Дракулы уже не было сомнений на этот счет), но он должен понимать, что в будущей войне с турками Валахия — его главный союзник.

Влад знал, что король с сильным войском направляется в Трансильванию, чтобы защитить ее от возможного турецкого вторжения. Он отправил к Матьяшу послов — нет, не с просьбой о помощи, этого он не стал был делать, а с предложением вместе напасть на турецкие гарнизоны в Валахии и сделать эту страну плацдармом будущего крестового похода. Если даже его небольшое войско едва не выгнало турок из Болгарии, то целая армия с рыцарской конницей, с пушками и пищалями вполне сможет это сделать. А дальше — Константинополь, и он во главе крестоносцев въезжает в святой город на своем вороном коне… Кто знает, может быть, именно ему суждено возродить православную империю на берегах Босфора? Ведь ему едва за тридцать, он полон сил и жажды действия. Король не должен, не может ему отказать!

Матьяш между тем не спешил — в июле выехав из Буды, он целых два месяца добирался до Карпат, устраивая по дороге праздники и разбирая прошения и жалобы подданных. Только в конце сентября он прибыл в Сибиу, а в ноябре перебрался оттуда в Брашов. В обоих городах он наслушался обвинений против Дракулы, который убивал королевских подданных, лишал их — а значит, и самого короля, — законного источника доходов, чеканил собственную монету, дерзко превышая свои вассальные права. По словам Лаоника Халкокондила, «пеонийцы», то есть венгры или немцы, «чьих близких он убивал в стране даков, просили у короля его голову». Трансильванцы уговаривали Матьяша признать господарем Валахии Раду Красивого — человека разумного, мягкого и склонного к уступкам. Они признались, что еще в августе заключили с ним мир и теперь ждали того же от короля. Матьяш не хотел ссориться с саксами, которые обеспечивали его немалой частью доходов. Не хотел и войны с турками, которая неминуемо началась бы, если бы он дал Дракуле убежище и помощь.

В октябре воевода со своими людьми прибыл в Брашов, разместившись в румынском предместье Шейи. Сперва он почти месяц ждал приезда короля, потом еще месяц прошел в бесплодных переговорах с его сановниками — самого Матьяша воевода видел два или три раза. По словам Антонио Бонфини, король обещал ему «проследовать в Валахию для ее освобождения от турок… и отдать валашскому князю в жены свою сестру». Но за этими обещаниями ничего не стояло: поняв это, Дракула заявил венгерским придворным, что возвращается на родину, чтобы самостоятельно освободить ее от турок, а свой союз с королем считает расторгнутым. Это помогло — уже на другой день Корвин, проглотив обиду, приказал отряду словацких наемников во главе с командиром «черного войска» Яном Искрой направиться с Владом в Валахию — по его словам, это был лишь авангард большой венгерской армии, которая вскоре будет отправлена на помощь соседям. Словаков было около тысячи — мало, но лучше, чем ничего. К тому же это были опытные воины, и с ними Дракула надеялся серьезно потрепать турок, непривычных к зимней войне.

Медленно продвигаясь на юг, отряд 26 ноября добрался до пограничного замка Кёнигштейн (Пятра-Крыулуй), стоящего на высокой скале у моста через Дымбовицу. Там наметили ночевку, и словацкие командиры вместе с Владом начали карабкаться вверх по крутой тропе. На полдороге шедшие впереди и сзади господаря словаки внезапно набросились на него, сбили с ног и связали. В это время внизу, в долине, их подчиненные так же оперативно набросились на «храбрецов» Влада, не ожидавших нападения. Тех, кто пытался сопротивляться, зарубили, остальных отпустили, отобрав оружие. Дракула еще не опомнился от крушения своих великих надежд, как его грубо забросили на спину коня и галопом повезли прочь.