Дракула бессмертен

— Господи, Джонатан… — Мина огляделась, словно искала, на что присесть. Не увидев в помещении ни одного стула, она перевела взгляд на двери. Ей было не по себе и хотелось уйти — все как рассчитывал Котфорд. Теперь нужно только подлить немного масла в огонь…

Вдруг к ней подбежал — до этой минуты он держался в сторонке — седовласый полицейский врач со стаканом воды в одной руке и стопкой платков в другой. Мина наградила его благодарной улыбкой. Котфорд еле удержался, чтобы не врезать старику по уху. Ему таких трудов стоило добиться от вдовы необходимого настроя, а теперь из-за какого-то болвана все насмарку!.. Врач тем временем достал из кармана халата бутылочку с нюхательными солями. Идиот, да она и не собиралась терять сознание!.. Инспектор бросил неодобрительный взгляд на сержанта Ли, который мялся в нерешительности. Нужно срочно исправлять положение!

— Точно на вертел насадили, — заявил Котфорд. За его спиной послышалось хихиканье троих констеблей, подчиненных Ли.

Врач вступил в круг света.

— Я считаю ваше поведение в высшей степени непристойным и безнравственным.

Котфорд опять стрельнул глазами в сержанта. Угрожающе нависнув над врачом и самим своим ростом заставив того замолчать, Ли процедил:

— Делайте свое дело, а от комментариев лучше воздержитесь.

Чума на этого Ли! Даже шепотом он говорил так громко, что Мина не могла его не услышать.

— Ваше сочувствие очень меня тронуло, инспектор, — проронила она.

Смех тут же смолк; сержант и констебли смущенно закашлялись. Хороший удар, миссис Харкер. Надо действовать, пока не утрачены остатки преимущества.

— Простите. Пять минут назад вы сами сказали, что не особенно слабонервны.

Мина промолчала.

Котфорд подошел к деревянному столу и многозначительно похлопал по дневникам Сьюарда.

— Если верить покойному доктору Сьюарду, вам уже приходилось сталкиваться с безвременной кончиной близких.

Глаза женщины в удивлении расширились. На короткий миг Котфорд уже решил, что сумел-таки ее сломать, но Мина усилием воли заставила себя воздержаться от какого бы то ни было проявления эмоций.

— О чем вы? — спросила она твердым голосом.

— Смерть давно преследует вашу семью. Вот хотя бы человек, в честь которого вы назвали сына — Квинси Моррис. Американец. Если быть точным, техасец…

— Он погиб двадцать пять лет назад, во время охоты в Румынии, — перебила его Мина.

— Есть ли у вас на примете люди, которые могли бы сотворить подобное с вашим супругом?

В глазах Мины что-то мелькнуло.

— Мой муж был адвокатом. В его ремесле недоброжелатели — обычное дело.

Ага, это уже что-то, подумал Котфорд.

— Чтобы пойти на столь жестокое убийство, требуются более веские мотивы.

— К чему вы клоните, инспектор?

Интуиция подсказывала ему, что на уме у миссис Харкер было вполне определенное имя. Оставалось только вытянуть его из нее.

— Кто-то основательно потрудился, чтобы воздвигнуть на площади Пикадилли внушительных размеров шест и посадить на него вашего мужа. Спонтанность исключена; все было тщательно спланировано. Речь тут не о мелкой обиде. Ну же, миссис Харкер! Если вы когда-либо сталкивались с человеком, способным на такое зверство, то вряд ли забыли его имя.

Сердце Мины стучало так часто, что могло бы вырваться из груди. Не важно, что именно известно Котфорду; главное, ему известно чересчур много. Еще чуть-чуть, и она потеряет сознание… Князь давно сгинул. ОН жив лишь в ее кошмарах. И даже если бы он каким-то чудом спасся, стал бы он причинять ей такую боль? Мина отказывалась в это верить. Зачем ему ждать двадцать пять лет? Но кто еще смог бы пойти на такое?

Мысли путались. Нервы были на пределе еще до того, как она вошла в эти двери. На сердце Мины тяжелым грузом лежало чувство вины, оставшееся после последнего разговора с Джонатаном — болезненной для обоих ссоры. Теперь надежду на примирение у них отняли навеки. Муж уже никогда не услышит, что у нее на душе. Мина дала себе клятву не допустить той же ошибки с Квинси.

В морге царствовал холод; от ярких ламп теплее не становилось. Где-то во тьме тикали часы. Время работало против Мины.

Инспектор что-то достал из папки на столе. Свежий фотоснимок. Мина приготовилась к худшему.

— Вы знали эту женщину? — спросил Котфорд.

Она посмотрела на фотографию. Отрезанная голова. Как ни странно, жертва была ей совершенно незнакома.

— Нет. А я должна ее знать?

— Ну, ваш супруг несомненно имел с ней знакомство, если вы меня понимаете. У нас есть доказательства, что он присутствовал при ее убийстве.

С такой манерой допроса старый дурень далеко не уйдет. Мина почувствовала, что силы возвращаются.

— Почему это должно меня беспокоить, инспектор?

— Рядом с отрезанной головой женщины мы обнаружили кровь вашего мужа. И еще вот эту пуговицу…

Инспектор небрежным жестом показал в сторону чугунного стола. Подле останков Джонатана бесформенной кучей тряпья лежал его серый костюм. Костюм, который застегивался на латунные пуговицы с гравировкой «W&S». Точно такую держал сейчас в руках Котфорд.