Дракула бессмертен

Пока Мина наконец добралась до особняка и с трудом преодолела каменные ступени у парадного входа, она успела промокнуть до нитки. Этот внушительный дом достался им в наследство от Питера Хокинса. Как теперь здесь жить? Дом вдруг стал таким большим, таким пустым. Хотя в последнее время Джонатан нечасто здесь бывал, что-то все-таки неотвратимо изменилось. Прошлого не вернешь, холод уже не изгонишь… Впрочем, сейчас надо думать о другом. В распоряжении Мины всего час, чтобы обсохнуть, переодеться и собрать кое-какие вещи. Затем она отправится в Портсмут, сядет на паром до Шербура, потом на поезд до Парижа — в общей сложности уйдет два дня. И все эти сорок восемь часов Квинси будет беззащитен перед страшной угрозой. Надо полагать, негодяй инспектор остается начеку круглые сутки; что ж, до Парижа его длинным рукам не дотянуться. Возможно, она в последний раз вернулась домой, ничем не рискуя. Если Котфорд копнет слишком глубоко, то вскоре ее могут объявить в розыск как пособницу в убийстве. Мина поразмыслила, не предупредить ли Артура, но отказалась от этой идеи. Он лишь захлопнет перед ней дверь.

Мина вставила ключ в замок и тут поняла, что кто-то уже его отпер. Она застыла на месте. Может, дело в ее забывчивости? Дом она покинула в большой спешке, боясь опоздать на поезд до Лондона… Нет, память уверяла ее в обратном. Слугам она дала отгул на несколько дней. Внутри никого не могло быть, и все же Мина чувствовала: кто- то забрался в дом.

Надеясь, что петли не заскрипят, она медленно отворила дверь, готовая ко всему. Никого. Мина осторожно просунула голову в проем, и ее сердце возликовало: на мраморном полу передней лежало мокрое пальто ее сына — такое ни с чем не спутаешь. Квинси дома! Однако едва ее лицо тронула улыбка облегчения, как из гостиной донесся грохот. Да, Квинси был дома, но это еще не значило, что он в безопасности. Мина сорвалась с места.

Услышав, как хлопнула дверь, Квинси обернулся и увидел мать — та стояла на пороге, больше всего напоминая промокшую крысу. На минуту она застыла без движения, потрясенная видом разгромленной комнаты.

— Квинси, как ты? У тебя все хорошо?

— Да, нормально. — Квинси старался быть вежливым, но не сумел утаить своей ярости.

— Я повсюду тебя искала. — Ее взгляд вернулся к беспорядку, который он устроил. — Господи, да что здесь такое…

Подобно усердному адвокату, вознамерившемуся узнать подоплеку дела до мельчайших подробностей, Квинси безжалостно разоблачил все фамильные секреты Харкеров. Он разбил кувалдой отцовский сейф, вскрыл каждый запертый комод, обшарил каждый выдвижной ящичек. В итоге у него на руках оказались стопки писем, личных журналов, дневников Мины, газетных вырезок. Все это юноша тщательно разложил в хронологическом порядке. Перед ним как на ладони лежали события в жизни отца и матери, предшествующие его рождению.

Квинси поднял с пола новенький белый конверт и показал его матери. Та сразу узнала надпись.

Письма Мины Харкер ее сыну Квинси Харкеру, эсквайру (вскрыть в случае внезапной или неестественной смерти Вильгельмины Харкер)

На лице Мины облегчение мешалось с безысходностью. Квинси швырнул письмо матери, и многочисленные страницы разлетелись вихрем бумажных снежинок.

— Даже в предсмертном послании стыд заставляет тебя скрывать от сына твою истинную сущность. Ты думала, я дурак. Думала — и была права, — что неестественную моложавость можно замаскировать, если делать перед чужими людьми вид, будто мы брат и сестра, превратить все в невинную шутку.

Мина взмолилась:

— Все, что тебе нужно знать, ты найдешь в этом письме. Все, что мы с Джонатаном должны были сказать тебе много лет назад, но побоялись.

— Ложь и ничего кроме лжи! — Квинси был взбешен. — Как ты познакомилась с Брэмом Стокером?

— С кем?

Ее недоумение казалось совершенно искренним. Еще вчера он поверил бы обожаемой матери на слово. Один день — и столь многое изменилось.

— Поначалу я думал, что это совпадение, но теперь…

Квинси бросил матери книгу в ярко-желтой обложке и впился взглядом в ее лицо.

— «Дракула»… Брэма Стокера, — ахнула Мина и принялась дрожащими пальцами перелистывать страницы, затем подняла на сына испуганные глаза. — Откуда у тебя это?

Ее мастерству позавидовала бы любая актриса. Всю свою жизнь он любил ее. Доверял ей. Заступался за нее перед отцом. Но сейчас Квинси понял, что совсем не знал свою мать.

— Не надо изображать невинность. Под этой обложкой кроется истина, которую ты выкинула из письма — разгадка великой тайны, которая погубила нашу семью.

— Клянусь тебе, я вижу книгу в первый раз.

— Ну разумеется, ты будешь стоять на своем. Стокер поведал миру правду, которую ты предпочла не излагать в письме. Он пишет, что у тебя была «связь» с этим монстром, Дракулой. Боюсь, автор выразился чересчур тактично.

— Что ты себе позволяешь!