Дракула бессмертен

Шхуна приближалась, не сбавляя скорости. На верхней палубе по-прежнему не было ни единого человека.

Тук.

Квинси резко повернулся: за его спиной на причале что-то глухо стукнуло. Всматриваясь в непроглядную тьму, он вспомнил последние слова матери: «Не вороши того, что давно сгинуло, или закончишь еще хуже, чем твой отец!» Юноше пришла в голову жуткая мысль. В книгах по истории он не раз читал о жестоких тиранах, которые уничтожали не только своих врагов, но и всех их детей, чтобы в будущем не опасаться мести. Тварь, убившая его отца, была как раз из таких. А он явился в это пустынное место совсем один и даже не подумал о путях к отступлению. Туман вокруг сгущался. Если верить Стокеру, не-мертвые способны принимать форму тумана или легкой дымки…

Тук.

Больше всего Квинси хотелось бежать отсюда со всех ног. Он начал пятиться от края воды.

На берегу вспыхнул огонек.

Тук.

Это отвязавшийся буй бился о сваю. Квинси вздохнул с облегчением. Сейчас ему ничто не угрожало… и все же полностью успокоиться почему-то не выходило.

На верхней палубе корабля виднелся одинокий человек с зажженным фонарем. Да, только дурак возомнит, будто может бросить вызов чудовищу! Дракула и при жизни лил кровь реками, а когда обрел могущество не-мертвых, стал воистину непобедим. Квинси не знал, насколько действенны против вампира методы, описанные Стокером в книге. А ведь у Харкера-старшего, по крайней мере, были верные соратники…

Но если мать права, то убежать от Дракулы все равно не выйдет: где бы он ни спрятался, враг его найдет.

Раздался боцманский свисток. Шхуна сбавила ход, подходя к пристани, и Квинси разглядел на носу знакомую фигуру Басараба — как всегда, безупречно одетого. И вновь напомнил о себе невеселый вопрос: а что он скажет наставнику? Басараб проделал весь этот путь и вошел в немалые расходы, поддавшись на его уговоры. Как теперь Квинси объяснит ему свое решение отказаться от постановки «Дракулы»? Сказать правду — немыслимо. Басараб искренне почитает исторического Дракулу; про не-мертвого монстра он и слушать не станет. Впервые в жизни Квинси по-настоящему понял шекспировского Гамлета — человека, завязнувшего на перепутье судьбы. Доведись ему играть датского принца какие-то полгода назад, он изобразил бы своего героя эдаким нерешительным размазней. Но если ему доверят эту роль в будущем, Квинси покажет зрителям совсем другого Гамлета — изнемогающего под тяжестью мира, стоящего на краю безумия из-за грандиозности решений, которые предстоит принять.

С бряцаньем цепей опустили трап. Высокий силуэт Басараба возник из тумана, озаренный светом луны. Он производил величественное впечатление — как король, идущий по тронному залу.

— Мистер Басараб, добро пожаловать в Англию, — объявил Квинси, протянув актеру руку.

— Я получил вашу телеграмму, — произнес Басараб с сочувствием. — Учитывая трагическую смерть вашего отца, я не хотел бы, чтобы вы чувствовали себя сколько-нибудь виноватым, если решите не участвовать в постановке.

В который раз Квинси показалось, что наставник читает мысли. Благородство великого актера тронуло его. Похоже, он все-таки не одинок. Басарабу стоило доверять. Видимо, только на него Квинси и мог сейчас положиться.

Моряки подняли из трюма багаж актера.

— Я много думал об этом, — сказал Квинси, совсем не преувеличивая. — Буду с вами честным: я не знаю, как лучше поступить.

— Что говорит ваше сердце?

Присутствие Басараба успокаивало Квинси. Актер хотел стать для него союзником, к чему бы он в итоге ни пришел.

Оружием Квинси не владел. Бежать ему некуда, прятаться негде… Но с поддержкой Басараба он мог бы превратиться в настоящего воина. Ни в силе, ни в храбрости актер недостатка не испытывал. Во время покушения в «Одеоне» он показал, на что способен. Квинси наконец решился. От затеи с пьесой он отказываться не будет. Пока идут репетиции, он попробует открыть Басарабу глаза на истинную сущность Дракулы, Не-мертвого. Потом они плечом к плечу дадут чудовищу бой. Басараб нужен ему, и не просто как мудрый учитель, а как собрат по оружию.

Делать мучительный выбор в итоге не пришлось.

— Спектакль состоится, и я посвящу его покойному отцу, — сказал Квинси. — Таков мой долг. Я покажу ему свою любовь, которой несправедливо лишил его живого.

Басараб с гордостью улыбнулся.

— Тогда мы позаботимся, чтобы вам сопутствовал успех.

С души Квинси упал тяжкий груз. Хлынули воспоминания о бесчисленных ссорах с отцом; отдавшись смятению и гневу, он даже не удосужился его оплакать. Сейчас это тоже было не к месту. Он отвернулся, чтобы Басараб не увидел слез.

Актер положил ему руку на плечо и мягким баритоном проворил:

— В слезах нет ничего постыдного. Я до сих пор помню день, когда потерял отца.

— Как он умер?

— Я тогда был еще совсем юн. Отца убили его же земляки.

На лице Басараба возникло странное выражение. Квинси посетила уверенность, что со значением слова «месть» наставник знаком не понаслышке.