Дракула. Последняя исповедь

Янош оторвал взгляд от валаха и посмотрел на членов совета. Эти богато одетые жирные бюргеры представляли собой разительный контраст стройному, подтянутому воину, доспехи которого были покрыты пылью и засохшей кровью.

Дракула подошел к столу, поставленному в центре зала. За ним шли двое его гвардейцев. Почти все люди, присутствующие здесь, смотрели на валаха недружелюбно, с явным страхом, памятуя о том, что три года назад он при помощи огня, меча и кола принудил их всех к покорности. Теперь этот человек приехал сюда, чтобы добиться их расположения, просить о помощи. На лицах членов совета Хорвати хорошо видел радость, даже триумф.

Влад не смотрел по сторонам. Он стоял около стола, на котором лежали фолианты в кожаных переплетах. Это были протоколы заседаний совета. Рядом с ними стояли два золотых изделия — символы богатства гильдии ювелиров, а заодно и образцы искусства местных мастеров. Одно из них представляло собой золотую луну, обвитую венком из виноградных листьев, второе — сцену охоты. Ястреб с распростертыми крыльями склонился над зайцем, приникшим к земле. Они были сделаны удивительно тонко, с отражением малейших, даже самых несущественных подробностей.

Влад несколько мгновений внимательно смотрел на хищника и его жертву, потом поднял голову и взглянул на членов совета Брашова. От его взгляда не укрылись ехидные улыбки, которые никто и намеревался прятать. Затем Дракула посмотрел на возвышение, устроенное в конце прохода, и на человека, сидевшего там. Валашский князь сразу уловил печаль в серых глазах графа, заметил, что Хорвати взглянул налево, тоже посмотрел в ту сторону, на Яна Жискру, и кивнул. Он все понял.

Двенадцать воинов, освещенных солнцем, быстро прошли по проходу. Некоторые из них держали в руках мечи, другие — булавы. Черный Илья увидел это, попытался обнажить меч, но на него тут же обрушились два удара. Один из них угодил в руку, другой — в живот. Илья упал на пол. Стойку тут же разоружили, приставив к горлу кинжал. К Дракуле воины пока не прикоснулись, но стояли вокруг него, приготовив оружие к бою. Возможно, его не трогали лишь потому, что он высоко поднял руки.

Влад подождал, пока уляжется шум, поднявшийся в зале, и просто спросил:

— Почему?

Члены совета зашевелились, но Дракула обращался вовсе не к ним, а к тому венгру, который теперь стоял в десяти шагах от него, у противоположного края длинного и широкого стола.

Прежде чем ответить, Хорвати вздохнул и кашлянул, дабы убедиться в том, что голос его звучит уверенно.

Он говорил медленно, почти нараспев, так как писцы, которые сидели в зале, должны были в точности записать все, что он скажет:

— Влад Дракула, бывший воевода Валахии! Мы с великим прискорбием узнали о твоем предательстве. Ты называл себя воином за веру, покорным подданным нашего доброго короля Матьяша, но предал владыку земного и владыку небесного.

Влад заговорил не сразу, но голос его звучал уверенно и сильно:

— Как же я оказался предателем, если всю жизнь совершал поступки, противоположные тому, что сейчас было сказано?

— У нас есть письма, Дракула!

— Какие же?

— Вот эти. — Граф указал на три свитка, лежащие перед ним на столе. — В одном из них ты обращаешься к своему двоюродному брату Стефану, воеводе Молдавии, такому же предателю, как и ты. Второе письмо адресовано великому визирю Турции, последнее же — самому султану, которого ты не раз провозглашал своим злейшим врагом. Эти три письма свидетельствуют о том, что ты лелеял планы предательства. Они подтверждают, что ты просил войска у моего суверена не для того, чтобы послать их против султана, а совсем наоборот — чтобы свергнуть при их помощи самого короля Матьяша. Ты собирался использовать золото, которое дал бы тебе город Брашов, для подкупа подданных короля. И наконец, эти письма говорят нам о самой отвратительной твоей задумке. — Хорвати взял один пергамент и поднял его, чтобы все видели. — Ты хотел похитить короля Матьяша и доставить его, униженного и босого, в плен к туркам.

В зале поднялся ропот. Члены совета бурно обсуждали обвинения Хорвати. Некоторые вскакивали со своих мест, громко выкрикивали проклятия, называли Дракулу предателем и даже плевали в его сторону, совсем уж осмелев.

Влад стоял неподвижно, не обращая на них никакого внимания. Он смотрел только на одного человека, на Хорвати.

Венгр поднял руку, призывая к тишине, потом продолжил:

— Все это написано здесь, подписано твоим именем и скреплено твоей печатью. Данные факты обязательно будут внесены в протоколы заседания совета города Брашова. Мы велим напечатать сообщения об этом. Их разнесут по всем городам и весям, чтобы люди узнали о твоей измене.

Хорвати опустил пергамент, заметил, что ладонь у него дрожит, и осведомился, понизив голос:

— Тебе есть что сказать?

— Только одно.

Влад наклонился и положил руки на стол. Несмотря на то что движение его было медленным, даже плавным, солдаты на всякий случай сделали шаг вперед и подняли мечи.