Дракула против Гитлера.

Из замка наверху до них доносились звуки выстрелов и взрывов. Звуки ожесточенного боя. Герр Вольф понимал, что ему грозит серьезная опасность быть убитым,

и повернулся к своему сопровождающему.

– Мы должны немедленно покинуть это место, – приказал он. – От моей жизни зависит будущее всего Рейха.

Лейтенант разведал дорогу и обнаружил, что нам ничто не угрожало. Зато он обнаружил машину, итальянский автомобиль, довольно изысканной формы и с роскошным

интерьером из тонкой кожи, дерева и хрома.

Герр Вольф остановился у двери машины и посмотрел на зАмок. За окнами его были видны частые желтые вспышки, ненадолго освещавшие стены внутри, и каждая

такая вспышка сопровождалась треском выстрелов и взрывами гранат.

Где-то там, в этой перестрелке, осталась его Надежда обрести Бессмертие, Силу Богов. Может, рискнуть и вернуться? В личных интересах, да. Но без него Германия

падет, Надежда рухнет. Он мог рисковать собственной жизнью, но не судьбами Отечества. Он сел в машину. Возможно, полковнику удастся сбежать. Почему-то

в этом отношении у герра Вольфа были сомнения.

Поездка обратно в Брашов и на вокзал прошла без осложнений, и Герра Вольфа уже ждал его личный поезд, локомотив которого пыхтел и был готов к отъезду,

как это и было предусмотрено в установленном порядке.

Герр Вольф приказал лейтенанту остановить машину на некотором расстоянии от поезда. Он поблагодарил его за успешное спасение и выстрелил ему в висок из

пистолета полковника. Герр Вольф удивился тому, что сохранил при себе этот пистолет. Для верности он сделал еще два выстрела лейтенанту в грудь. На лице

лейтенанта застыло выражение предсмертного шока.

Лейтенант являлся свидетелем событий, о которых никто не должен был знать и говорить, и, следовательно, представлял собой опасность для Рейха. Превратности

военных судеб.

Возможно, это был первый человек, которого герр Вольф убил в своей жизни лично, своею собственной рукой. За исключением, возможно, Томми, там, в замке,

судьба которого, погиб он или нет, осталась ему неизвестной. Задумавшись над этим поступком, герр Вольф обнаружил, что он его отнюдь не смущал. По его

мнению, Совесть является еврейской выдумкой, а не одним из качеств Великого Лидера.

Поездка на поезде обратно в Берлин прошла без происшествий, и у герра Вольфа было время обдумать то, что произошло. Герр Вольф остался недоволен своими

действиями, либо их отсутствием. На какой-то краткий момент ему представилась возможность пересечь Бифрост*, мост в Валгаллу, стать равным Богам, жить

вечной жизнью, указывая путь любимой Германии до Скончания Времен.

- - - - - - - - - - - - - - - - - -

* Бифрост (Биврёст) – в германо-скандинавской мифологии сказочный мост-радуга между небесами и землёй, ведущий в Вальхаллу и соединяющий Асгард с другими

мирами. – Прим. переводчика.

- - - - - - - - - - - - - - - - - -

А он не сумел. Чаша сия его миновала. Он проявил трусость.

Этого больше не повторится. И на этом все вовсе не закончилось. Если существует одно такое Существо, то есть и другое. Поиски будут продолжаться, сколько

бы ни потребовалось времени.

ИЗ ПИСЬМЕННОГО СТОЛА

АБРАХАМА ВАН ХЕЛЬСИНГА

(Перевод с голландского)

Худший мой кошмар воплотился в реальность. После потрясений, испытанных в замке, на меня обрушились несчастья, и я плачу и причитаю, как Иов.

И я также должен сделать признание. Когда румынское подразделение спешило на подмогу к замку Дракулы, глазам им предстало ужасное, богомерзкое зрелище.

От Брашова до Брана вдоль всей дороги стояли деревянные столбы, колья, воткнутые в землю, и на каждом из них висел посаженный на кол фашистский солдат.

Да, войска были встречены картиной пятисотлетней давности.

И кто же был исполнителем этого варварского действа? Вовсе не наш древний союзник, а два человека из этой нашей так называемой цивилизованной эпохи: Джонатан

Харкер и я, с помощью нескольких цыган. Полагаю, мы свершили этот акт, увековечив его, из-за нашего глубокого гнева и горя. Я понимаю, это не оправдание,

но что сделано – то сделано. Я потерял всю свою человечность? Я же помню, как сам упрекал Князя за такую дикость. И кто же теперь монстры?

Что же касается моей дорогой Люсиль… мои эмоции настолько сильны, они так переполняют меня, что я не в силах думать о ее будущем.

Что я наделал?

Да поможет Бог всем нам.

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ДЖ. ХАРКЕРА

(Расшифрованная стенография)

22 ИЮНЯ 1941 ГОДА

Сегодня мы похоронили беднягу Ренфилда. На маленьком кладбище у небольшой церквушки в нескольких милях от Брашова. Он был храбрым бойцом, и в безумном

состоянии, и иногда вменяемым, и мне будет его не хватать. Как жаль, черт, что мы не успели познакомиться поближе до его расстройства. Судя по тем личным

качествам, которые проявлялись у него, когда он был вменяемым, мне кажется, что он был бы более чем неплохим чуваком, добрым парнем и довольно веселым

собутыльником.

Я прочел над его могилой:

Те, кто так храбро сражался – и в смерти остаются воинами;

Упрямых и стойких до конца, их никто не в силах осрамить.

Пусть погибли в бою их тела, но волшебна сила их душ –

Капитаны теней и призраков, герои среди мертвецов!