Дракула против Гитлера (ЛП)

В камере был момент кратковременной активности, когда вампир приблизлся к хныкающему Томми. Кроме шепота между ними ничего не было слышно, и вскоре Существо вернулось на прежнее свое место у стены.

Герр Вольф был крайне раздосадован тем, что не знал, что между ними произошло, и он предложил майору рассмотреть возможность установки микрофонов в камере для записи любых возможных в будущем их тайных разговоров. Майор ответил, что это будет сделано при следующей ближайшей возможности.

Герр Вольф поинтересовался, когда в последний раз вампир ел и как долго он мог обходиться без еды в промежутках между приемами своей пищи. Майор рассказал, что последней жертвой его был покойный ефрейтор Шрек, а относительно того, как часто Существо должно есть, они никакого представления не имеют.

Герр Вольф вдруг вспомнилась мелодия грубой песенки Томми — «Да, у нас нет бананов!»

Вампир по-прежнему надменно стоял в своем углу, глядя на нас с царским видом превосходства над нами; Томми по-прежнему униженно забился в угол у стены и тёр рукой о камень — безостановочно, как делают это умственно неполноценные в сумасшедших домах. Этой своей маниакальной активностью он соскреб корку с ладоней, и они начали кровоточить. Этот зоофаг, пожирающий насекомых, возбуждался все больше и больше, и в глазах его возник какой-то подозрительный взгляд, который всегда наблюдается, когда у сумасшедшего возникает какая-то безумная навязчивая идея.

Герр Вольф, чувства которого притупились от однообразия, был застигнут врасплох, когда вампир, наконец, неожиданно начал действовать. Это произошло с такой невероятной быстротой, что трудно было понять, что именно произошло.

Вампир бросился на англичанина.

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ДЖ. ХАРКЕРА

(Расшифрованная стенография)

21 ИЮНЯ 1941 ГОДА.

Вернувшись в Брашов, мы покопались под развалинами дома Ван Хельсинга, переоделись и довооружились из скрытого тайника. Мы покинули город незадолго до заката, проехав по пути через два небольших городка. На стенах домов, выходивших на улицы, мимо которых мы проезжали, были выбиты даты строительства, и некоторым из них было уже лет сто, а то и двести. Из труб поднимались едва видные струйки голубого дыма. Люди, худые, как тени-призраки, покидали свои дома. Слева от этих городков тянулись горы, покрытые зеленью и листвой. Проезжая мимо, мы увидели унылого черного ослика, посмотревшего на нас с надменным и скучающим презрением.

К тому времени, когда мы добрались до подножия горы замка Бран, воцарилась ночь, вступившая в свое полноправное властвование. Замок представлял собой сооружение из желтого известняка и кирпича, возвышавшееся на гребне небольшой горы, откуда просматривалась вся окружающая его местность, как строили такие крепости в прошлом, на протяжении многих веков. Узкий проход, над которым возвышался замок, прорезала бойкая тонкая речушка. Вдоль дороги через реку виднелись руины какого-то внушительного древнего сооружения, вырубленного из мягкого речного камня, видно было, что римских времен. Руины давно заброшенные, заросшие виноградной лозой и кустарником. Покинутые развалины правителей давно минувших эпох.

Четкие очертания замка черным силуэтом выделялись на фоне темно-синего ночного неба. Было что-то жуткое и необычное в этом месте.

Замок завершался одной круглой башней со шпилем и с полдюжины остроконечных крыш различной высоты. Из нескольких дымоходов вился дым, тут же рассеивавшийся ветром.

Поднимавшиеся вертикально вверх стены замка вырастали из отвесных скал, с ними сливаясь. Местность внизу под ними представляла собой беспорядочные заросли из деревьев и кустарника. Скрываясь в этой листве, мы бросками начали передвигаться от укрытия к укрытию, постепенно поднимаясь вверх. Другие участники нашей группы воспользовались в качестве прикрытия густым кустарником, росшим по сторонам вившейся вверх к замку дороги, подходя к нему с этого направления.

Крепость была построена в 1212 году, а затем сожжена монголами. Ее возродили трансильванские саксы, когда здесь возникла граница между Трансильванией и Валахией, и с помощью этой крепости не пустили к себе османов. Вплоть до недавних времен, перед войной, замок был резиденцией румынской королевы Марии[51].

Она умерла за три года до начала войны, и в замке хранилось ее сердце. Я предположил, что этот мерзавец Рейкель мог любоваться на него, получая наслаждение от работы своего палача.

Я стоял в кустах вместе с Малевой, и ее близость мешала мне сосредоточиться. От нее пахло ванилью и еще каким-то экзотическим ароматом, я не мог понять, чем именно. Мы произвели разведку местности и дворца, и я понял, насколько сложна стоявшая перед нами задача.

Въездные ворота и извилистая дорога, ведущая к ним, охранялись двумя пулеметными точками. Попытка прорваться туда будет стоить нам многих жизней. А стены были настолько крутыми, что их не осилить было и альпинисту. Я заметил об этом вслух.