Драма девяносто третьего года. Часть первая

Как видим, крайне прискорбно для бедного маркиза де Фавраса, что эта филантропическая машина, одобренная Национальным собранием, еще не была в употреблении к моменту его казни.

Проследим вкратце за историей гильотины. Прежде чем гильотина восторжествовала над своими противниками, ей, как и всем новым изобретениям, пришлось преодолеть много трудностей.

Гильотина — ибо название, которое дал ей в своей песенке бедняга Сюло, главный редактор газеты «Деяния апостолов», за ней сохранилось, — гильотина, повторяем, вовсе не была изобретением г-на Гильотена, и, если бы история Средних веков представала в сознании его критиков образца 1790 года такой же, какой она представляется его критикам образца 1850 года, г-на Гильотена безусловно обвинили бы в плагиате.

Что поделать! Каким бы богатым ни было воображение человека, ему трудно не позаимствовать что-либо у воображения его предшественников, а люди всегда были необычайно изобретательны по части орудий смертной казни.

Нечто похожее на гильотину обнаруживают в Шотландии, Германии, а прежде всего в Италии, где история орудия казни под названием mannaja теряется во мраке веков.

Маршал де Монморанси, этот достославный мятежник, узнанный его врагами, ибо, после того как он поверг шестерых из них, у него еще достало сил убить седьмого, маршал де Монморанси был казнен в Тулузе с помощью машины, которая, если верить Пюисегюру, имела большое сходство с изобретением доктора Гильотена.

«В этих краях, — говорит историк, — используется бочарный топор, помещенный между двумя деревянными столбами; когда голова ложится на колоду, веревку отпускают, топор падает и отделяет голову от тела».

Заметим, что лишь 3 июня 1791 года, то есть за восемнадцать дней до бегства короля, машина г-на Гильотена была окончательно одобрена Национальным собранием.

Вот текст этого указа:

«Статья I. Наказания, к которым могут быть приговорены обвиняемые, признанные судом виновными, таковы:

смертная казнь,

кандалы,

заключение в тюремный замок,

одиночное заключение,

содержание под стражей,

изгнание,

поражение в правах,

выставление к позорному столбу.

Статья II. Смертная казнь должна состоять исключительно в лишении жизни, и никаких пыток по отношению к осужденным применять нельзя.

Статья III. Всех осужденных на смерть должны обезглавливать».

В тот момент, когда Национальное собрание приняло решение о том, что всякого осужденного на смерть следует обезглавливать, машине доктора Гильотена был обеспечен триумф.

Четвертого июня Национальное собрание отняло у короля право помилования.

Но это было еще не все: прошло голосование по вопросу смертной казни.

Осужденному на смерть следовало отсекать голову.

Отсечение головы следовало производить с помощью машины доктора Гильотена.

Осталось изготовить такую машину и испытать ее.

При всей приверженности человеколюбивого врача к своему изобретению и при всем его доверии к такому роду казни он не мог испытать эту машину на себе.

Тем не менее испытать ее было необходимо.

И вот что он придумал.

Однако, дабы наши читатели стали свидетелями задуманного зрелища, нам следует впустить их в один из дворов Бисетра.

Впустим мы их туда, если они этого пожелают, 17 апреля 1792 года.

Теперь семь часов утра. Капает мелкий дождик, а тем временем пять или шесть плотников, которыми руководит мастер, сооружают в этом дворе какую-то машину незнакомой и странной формы.

Это была деревянная площадка, на которой высились два столба высотой в десять-двенадцать футов.

Столбы были снабжены пазами, по которым, стоило только открыть некую пружинную защелку, скользил и свободно падал вниз под действием собственного веса, многократно увеличенного дополнительным грузом, резак в виде полумесяца.

Между столбами было устроено небольшое раздвижное окошко; две створки окошка, сквозь которое человек мог просунуть голову, соединялись, кольцом охватывая ему шею.

Кроме того, там имелась откидная доска, которая в нужный момент могла мгновенно занять горизонтальное положение на уровне этого окошка.

Взглянув на забранные решетками оконные проемы, пробитые в четырех стенах, образующих этот двор, можно было увидеть бледные и встревоженные лица нескольких зрителей, чьи взоры были устремлены на все еще сооружавшуюся машину.

То были узники, разбуженные ударами молотка.

В тюрьме сон у заключенных некрепкий, и теперь они глядели в окна, пытаясь понять, что за неожиданное событие готовится в этом дворе.