Драма династии Стюартов

Изгнанник с туманного Альбиона вступил в ряды французской армии за несколько недель до осады Этампа в 1652 году, получившей, как и другие военные походы тех лет, в которых он участвовал, подробное отражение в его мемуарах. Герцог Йоркский проводил параллели между Фрондой и недавними событиями на родине, очевидцем которых он являлся. Он писал: «Корона (во Франции. — Л. И.) находится в катастрофическом положении… Те, кто хранил лояльность королю, и даже те, чей интерес связан с безопасностью государства, стали главными инструментами смуты…» Яков полагал, что удовлетворение требования отставки министров только усиливает атаки на самого французского короля. Поэтому, сравнивая ситуацию во Франции с английской, он подверг критике уступки, которые Карл I в свое время сделал оппозиции, в частности, это касалось судьбы графа Страффорда. Яков считал, что его отец проявил слабость, за которую ему пришлось поплатиться своей жизнью. И решил никогда не демонстрировать подобную «слабость», если ему когда-либо придется стать королем.[245] Больше того: герцог Йоркский не только так решил, но и всегда оставался верен своему решению.

Молодой герцог восхищался Тюренном, что неудивительно. Гениальный французский полководец, в отличие от своего коллеги принца Луи де Конде, оказался в сложные для Франции годы преданным слугой короля. В глазах современников и потомков, особенно на фоне противоречивого общества XVII века, образ Анри де Тюренна выглядит цельным в моральном плане. В 60-е годы он перешел в католицизм, однако не исключено, что именно полученное им в детстве кальвинистское воспитание наложило решающий отпечаток на присущее маршалу в зрелом возрасте поведение и понимание долга. Кстати, в те же годы, что и Тюренн, стал католиком и герцог Йоркский. В историю войн XVII века Тюренн войдет как первый полководец не только Франции, но и всей Европы. Он примет участие в восемнадцати военных кампаниях, на его опыте будут учиться другие, перед его полководческим гением склонят головы великие военачальники следующих веков. Известно, что во время битвы при Аустерлице император Наполеон сражался, используя тактику внезапной атаки, разработанную Тюренном. Его решения сравнивали с блестящими шахматными партиями: он умело применял все рода войск. Французский полководец считается родоначальником маневренной стратегии, корни которой находят в действиях шведской армии короля-полководца Густава II Адольфа в Тридцатилетней войне. Но если у шведа главной целью маневра было генеральное сражение, то Тюренн считал бой всего лишь одним из способов маневра. Именно Тюренн сделал французскую армию по-настоящему профессиональной, к чему будет стремиться и Яков. Но Яков не научится поднимать боевой дух своих солдат и офицеров, как это удавалось французскому маршалу. Недаром последнего в войсках называли «отцом».

Тюренн отзывался о Якове весьма похвально: «Он великий принц и, пожалуй, один из лучших генералов нашего времени».[246] При этом, как отмечал другой свидетель событий, Яков «вел себя в сложных ситуациях столь галантно, что никому другому так бы не удалось». Позже Якова никто и никогда не называл галантным.

В 1655 году кардинал Мазарини заключил соглашение с Кромвелем, и члены английской королевской семьи были вынуждены покинуть Францию, а Яков — маршала Тюренна, о чем он очень сожалел в своих мемуарах. Но он остался другом полководца и постоянно переписывался с ним. В связи с заключенным союзом между Карлом II и Испанией герцог Йоркский поступил на испанскую службу, приняв полк английских и шотландских эмигрантов, расквартированный во Фландрии. Впрочем, он не преминул упрекнуть брата за его плохой дипломатический выбор в пользу Испании против Франции.

Первый министр Франции уже давно прощупывал почву для заключения мира с Испанией, но переговоры ни к чему не приводили. Поэтому французам было необходимо опять взять Дюнкерк, который отчаянно защищали испанцы. Знаменитое сражение за эту крепость-порт, получившее название «Битва в дюнах», состоялось 14 июня 1658 года. Англичане связывают это название со штурмом, во время которого английские солдаты «новой модели» под командованием Уильяма Локкарта преодолели песчаный холм высотой 50 метров, стойко защищаемый испанскими ветеранами.[247]