Драма династии Стюартов

Двор Карла ожидал конфликта с голландцами с нетерпением. И в 1663 году англичане сами спровоцировали его, снарядив экспедицию в Западную Африку и Северную Америку. В январе 1664 года адмирал Холмс с 22 кораблями появился у берегов голландских владений в Африке и овладел островом Горсей и другими пунктами на Золотом Берегу. Затем он двинулся в Америку, в августе завладел Новыми Нидерландами и переименовал главный город этой колонии из Нового Амстердама в Нью-Йорк в честь главнокомандующего английским флотом и вдохновителя экспедиции герцога Йоркского. На жалобы Гааги Лондон заявил, что эта экспедиция частная, и обещал расследовать дело, а сам энергично продолжил вооружаться. Летом 1664 года стало ясно, что Англия и Голландия находятся на грани войны. Генеральные Штаты приказали находившемуся с эскадрой в Средиземном море адмиралу Рейтеру вернуть завоеванное Холмсом и нападать на английские торговые суда, но только не в европейских водах. Появившись у Золотого Берега, Рейтер не только отвоевал все захваченное, но и прихватил некоторые пункты, принадлежавшие англичанам. В феврале 1665 года голландский адмирал направился в Вест-Индию, затем к Ньюфаундленду, везде забирая богатые призы. Англия же нарушила мир в Европе, напав в декабре 1664 года в Гибралтарском проливе на караван голландских торговых судов, шедших из Смирны.

Даже в палате общин, тогда еще «послушной» Карлу II, было немало критиков предстоявшего столкновения. 24 ноября 1664 года король произнес речь в парламенте, где затронул в деталях обстоятельства, приведшие к войне, и просил поддержки, надеясь на легкую победу и удачный для Англии мир. Немалая часть депутатов скептически отнеслась к оптимизму Карла, считая, что война будет, скорее всего, тяжелой и потребует значительных расходов. Выделив субсидии в 2500000 фунтов, палата общин выразила надежду, что король будет слушать «голос народа», другими словами, учитывать ее мнение в проведении внешней политики. На сей раз не все англичане, как это было во времена Кромвеля, одобряли предстоявшую войну с Голландией. На фоне принятия Кавалерским парламентом серии статутов против пуритан («Свод Кларендона») последние стали сочувствовать кальвинистской республике. А с началом военных действий между Англией и Голландией весной 1665 года оживилась оппозиция Карлу II в армии. Среди офицеров распущенной кромвелевской армии зрели заговоры с целью восстановить Английскую республику. Многие из них — всего насчитывалось 160 человек — эмигрировали в Голландию. Их ставка находилась в Лейдене. В Голландии их охотно принимали на службу, предоставляли денежные субсидии и переправляли в предполагаемые центры мятежа.[207]

24 января 1665 года Республика Соединенных Провинций объявила Англии войну и 14 марта получила такой же официальный ответ. По численности флоты противников были почти одинаковы (около 100 военных кораблей у каждой стороны, кроме брандеров). Голландские корабли уже не уступали англичанам, как это было при Кромвеле, ни по величине, ни по артиллерии.

Война с Нидерландами отнюдь не отвратила Карла от желания заключить союз с Францией, ведущей двойную игру. Он надеялся, что Франция не окажет голландцам реальной помощи, как оно впоследствии и случилось. Французам на территории Альбиона предоставлялись большие льготы: так, было разрешено продавать французскую одежду для моряков, хотя и сам король признавал, что английская ткань гораздо лучше и долговечнее. В результате английские мануфактуры и торговля стали терпеть убытки, что вызвало немалое возмущение.[208]

Главным посредником между дворами Англии и Франции была хорошенькая и умная сестра Карла II Генриетта, бывшая замужем за братом Людовика XIV Филиппом Орлеанским. Брак этот, впрочем, оказался на редкость несчастливым: Филипп Орлеанский открыто предпочитал жене своих миловидных друзей, при этом ревнуя ее к брату, находившему компанию юной герцогини исключительно приятной, и к своему бывшему фавориту графу де Гишу, влюбленному в молодую госпожу. Двое из их четырех детей умерли в младенчестве, а частые беременности и не слишком хорошее, как и у матери, здоровье привели к преждевременной смерти принцессы в 1670 году. Неудачная семейная жизнь, возможно, способствовала интересу Генриетты к политике. В сближении двух государств она, не одобрявшая франко-голландский союз, играла более заметную роль, нежели их официальные представители в Лондоне и Париже. Переговоры все же застопорились, поскольку Кларендон и другие члены Королевского совета, оглядываясь на мнение парламента, подозрительно относились к французским притязаниям на Испанские Нидерланды.[209]