Драма Иова

«И услышали трое друзей Иова о всех этих несчастиях, постигших его, и пошли каждый из своего места: Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин, и сошлись, чтоб идти вместе сетовать с ним и утешать его» (2, 11). Они знали, что Иов тяжко страдает и что ему нужна их помощь. Поэтому они и пришли к нему. Уже говорилось о том, что семь дней и семь ночей они сидели, не произнося ни слова, посыпав голову пеплом. Они заговорили только после первой речи Иова, после первой его жалобы. Они утешали и успокаивали его молчанием, потом стали утешать словом. Они пытались ответить на поставленный Иовом вопрос своего бытия. Жалоба, будучи в своей сущности вопросом, ищет ответа. Поэтому утешить означает ответить. Утешение есть ответ одной экзистенции на вопрос другой экзистенции. И так как человеку предназначено быть вместе с другими, то это свое совместное существование он чувствует во всякой ситуации, следовательно, и в страдании. Поэтому, когда другой, жалуясь, у него спрашивает, то тем самым он естественно побуждает его к ответу. Утешение это проявление совместного существования человека. Поэтому ценность утешения заключается не столько в том, что оно дает успокоение человеку, сколько в том, что оно вообще успокаивает, то есть выявляет отношения одного человека с другим. Утешение есть акт совместного существования, и в исполнении этого акта заключается его ценность. Вот почему друзья Иова, узнав, что его постигло несчастье, сразу же поднялись со своих мест и отправились его утешать. Они пошли, чтобы показать, что Иов существует не один, что его экзистенция связана с другими экзистенциями и в счастье и в горе, в страдании и в радости. Проявление утешения является не только психологически моральным долгом, но и глубоким онтологическим актом, как конкретное выражение существования человека вместе с другими. Быть — общая судьба всех. Эта судьба постигает всякого не только в своей чистой экзистенциальной форме, но иногда и невыносимо тяжким своим содержанием. Будучи вместе, мы вместе страдаем и печалимся, радуемся и надеемся. Существование вместе вызывает общее чувство и ту глубокую человеческуюсимпатию, из которой, когда человек жалуется, рождается утешение. Утешение, как и жалоба, включается в наши глубочайшие экзистенциальные акты.

Но в своей сущности утешение есть и должно быть ответом. Жалуясь, человек ищет смысла и помощи и потому спрашивает. Утешая, человек включается в поиски того, что ищет страдающий, и старается ответить. В утешении человек не только бывает вместе, не только чувствует вместе, но и ищет вместе.Утешение есть помощь другому на его пути от небытия в бытие и из бессмысленности в смысл. Человек, будучи в своем существовании предназначен другому, также предназначен другому и в конкретных актах этого своего существования. Жалоба как раз и является одним из таких актов. Поэтому через свое утешение человек включается в жалобу другого и помогает ему искать ответ. Жалуясь, человек спрашивает, утешая, человек отвечает. В вопросе и в ответе осуществляется соединение двух экзистенций и их совместный выбор. Утешение приходит через ответ, ибо только в ответе одна экзистенция чувствует другую, вступившую на ее путь.

Утешения, как ответа, способы могут быть весьма разнообразны. В книге Иова перед страдающим Иовом предстают три его друга, каждый из которых утешает его по-своему.

Елифаз пытается дать теоретический ответ. Он ищет абстрактную теоретическую формулу, которой смог бы ответить на вопрос Иова. Указывая, что всякая вещь на земле имеет свою причину, он и страдание включает в этот причинно-следственный ряд, находя причину страдания в личной вине. Виновный и перед Богом согрешивший человек должен страдать. Иов страдает потому, что он согрешил. Он должен принять все свои несчастья как наказание за содеянное и покорно их претерпевать. Направленность утешения Елифаза совершенно очевидна. Он — представитель теоретического утешения. Его утешение говорит уму, объясняя мир и жизнь как рациональные вещи, которые легко постигаются и формулируются. Это интеллектуальное утешение. Оно идет от ума к уму. Оно есть проявление общественного мышления. Представители такого утешения существование вместе переживают как мышление вместе. Их симпатия вызвана умом. Когда они вместе с страдающим ищут ответа, они не столько чувствуют, сколько думают. Поэтому и их помощь, насколько она проявляется в форме утешения, есть помогание думать, а их ответ есть теоретическая формула. Таким образом, не напрасно автор книги Иова формулу Елифаза предоставляет ночному духу, ибо очень часто эта формула не имеет никакого отношения к страдающей экзистенции, как она не имела никакого отношения и к Иову.