Драма Иова

Действительно, Иов часто упоминает о том, что Бог есть Творец вселенной; что Он сотворил созвездия (9, 9), самого Иова (10, 8) и что это могут засвидетельствовать и животные, и птицы небесные, и рыбы морские (12, 7–8). Может показаться, что здесь Иов ищет Бога как метафизическую основу существ и говорит как метафизик, а не как религиозный человек. Однако, углубившись во все сказанное Иовом, становится понятным, что Иов смотрит на вещи в мире, как на творения Бога. Это не абстрактный взгляд метафизика, но экзистенциальное переживание религиозного человека. Иов обращается к вещам не для того, чтобы искать Бога, но чтобы Его почтить. Это утверждение может подтвердить конкретный анализ слов Иова. Иов говорит: «Он один распростирает небеса, и ходит по высотам моря; Сотворил Ас, Кесиль и Хима и тайники юга; Делает великое, неисследимое и чудное без числа!» (9, 8–10). Этими словами Иов хочет выразить непередаваемое Всемогущество Бога, Его существование во всем и везде, Его всесилие объять весь мир. Кажется, что такой вездесущий и всетворящий Бог должен быть зримым и встречаться человеку на каждом шагу. Но, «Вот, Он пройдет предо мною, и не увижу Его; пронесется, и не замечу Его» (9, 11). Это Всемогущество все же не делает Бога зримым. Бог скрывается от глаз человека. Таким образом, именно это скрытое величие Бога Иов и хочет выразить в этих словах. И это не метафизическое, но глубоко религиозное переживание. Или в другом месте: «Твои руки трудились надо мною, и образовали всего меня кругом» (10, 8). Это тоже отнюдь не является поиском достаточного обоснования собственного бытия. Это напоминание Богу, что Иов есть творение рук Господа, ибо здесь же Иов замечает: «и Ты губишь меня?» (там же). Иначе говоря, Бог создал человека, так почему же Он его теперь губит. В сущности здесь Иов просит Бога пожалеть его и не губить, ибо ведь Он создал и «образовал» его. В тоже время это и специфически религиозное настроение. Свою просьбу Иов заканчивает прямым обращением к Богу: «Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня?» (там же). Или еще: «И подлинно: спроси у скота, и научит тебя, — у птицы небесной, и возвестит тебе; Или побеседуй с землею, и наставит тебя, и скажут тебе рыбы морские. Кто во всем этом не узнает, что рука Господа сотворила сие?» (12, 7–9). Это то знаменитое место, которое позже перефразировал бл. Августин. Данный отрывок отнюдь не является космологическим доказательством существования Бога. В этом отрывке звучит ясный призыв человека воздать хвалу Творцу земли, ибо здесь же Иов добавляет: «В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти» (12, 10). Таким образом, каждое указание Иова на предметы, находящиеся в мире, исходит из его религиозного отношения, каждый из этих предметов служит для него мотивом хвалы. Иов смотрит на предметы в свете своей религиозной экзистенции. Предметы для Иова пронизаны лучами Господа. Они рассказывают ему о Боге; они вызывают в нем удивление; они выявляют для него свойства Бога; в них он сталкивается не с абстрактной метафизической основой всего сущего, но с личным живым Богом, который его преследует, насылает на него несчастья и страдание, но который вместе с тем есть его единственная надежда и спасение. Таким образом, все обращения Иова к Богу экзистенциальны, следовательно, вызванные экзистенциальным столкновением и потому кроющие в себе глубокий религиозный характер.