Drama Queen: 9 шагов до большой сцены

У Леши тогда не было опыта в клипах, так что мы вместе начинали с малого. Сначала снимали бекстейджи, потом маленькие видеозарисовки, и только через несколько лет стали снимать полномасштабные проекты.

Конечно, опять-таки важно увидеть своего человека, разглядеть его, понять, что вы на одной волне. Это должна быть настоящая творческая платоническая любовь. У нас именно такая.

Когда мы впервые снимали «Не будь дурой», – наш первый именно большой клип, – нам было очень страшно, потому что мы не могли грамотно написать режиссерский сценарий и учились всему вместе. Но я очень горжусь нами. Мы нервничали, плохо спали, несколько суток не могли есть нормально: потому что это был первый проект, где мы работали не вдвоем, и теперь нам нужно было управлять большим процессом.

Главное – понять силу каждого человека в своей команде и относиться к нему с уважением, понимая его вклад.

У меня есть прекрасные люди в команде, труд которых неоценим и его невозможно описать простым текстом в этой главе. Но ты всегда остаешься лидером. Если ты сидишь и у тебя нет идей, ты никого не зарядишь.

Я часто прихожу и говорю: «Ребят, у меня есть песня, у меня такая идея, это просто сумасшествие какое-то!» И все, они уже заряжены, они тоже начинают накидывать свои предложения, и вы вместе творите и вершите свою маленькую историю, где каждый будто часть большого пазла.

Как-то в 2017 году Леша предложил сделать вертикальный клип. Я сразу поняла, что это бомба. Мне было настолько страшно, что кто-то нас опередит, поэтому никто, даже самые близкие, не знал об этой задумке. Думала, выйдет и сами увидят. Я тогда поделилась этой идеей с лейблом, и они сказали, мол, а как это будут смотреть? Это же неудобно, и на Youtube такое не зайдет. Тогда вертикальных видео не было и в помине: не было тиктока, рилсов и прочего. Но мы загорелись и сделали «Мутный». Это был первый вертикальный клип в России. Самое смешное, что через месяц первые вертикальные клипы в мире выпустили большие американские звезды, и запустился тренд. Понятно, что они не знали о нас, но мы как будто бы предвидели этот тренд. Рискнули, хотя никто в это тогда не поверил. Я снимала этот клип без лукавства на последние деньги: у меня было буквально 20 тысяч рублей на это и еще деньги на пару месяцев съемной квартиры.

Главное – поверить и довериться, в том числе и своей команде. Но всегда решение за ТОБОЙ. Про клипы и то, как мы их делаем, будет рассказано дальше, потому что это отдельная часть моего творчества и настоящая реализация других моих творческих качеств. И я расскажу, почему считаю, что клипы артист должен создавать сам.

Кто еще должен быть в команде

Если ты работаешь на себя, у тебя появляется бухгалтер, который помогает с некоторыми нюансами, заполняет декларацию, говорит, сколько и где заплатить. В налоговой системе очень часто происходят изменения, и легко запутаться в финансовых вопросах, поэтому обязательно должен быть человек, который ими занимается.

Юрист – обязательная часть команды, потому что любой артист постоянно заключает договоры. Я подписываю их с десяток в месяц. Договоры с лейблами о передаче прав, квартальные отчеты, концертные договоры, рекламные контракты и прочее – со временем ты и твой менеджер проверяете все сами. Но для серьезных контрактов и важных вещей лучше обращаться к юристам.

Например, год назад нам пришлось подать в суд на «ГлавКлаб»: они украли мои деньги за выступление на большом сольном концерте в Москве и исчезли. Не только у меня, они обманули многих артистов. Этот концерт я делала самостоятельно за свои деньги, оплатила им аренду и сняла площадку. Обязательным условием с их стороны была продажа билетов через их сайт. Довольно большое количество билетов было продано именно так. Куда обращаться в таком случае? Конечно, к юристу. Составили претензии, иски. Суд – долгий и муторный процесс, с которым может справиться только профессионал. К слову, все длилось больше года, и дело мы в итоге выиграли. Но теперь идет долгий процесс выбивания этих денег, так что не все так просто.

Еще у вокалиста есть врач-фониатор. Это не просто отоларинголог, это доктор, который работает именно с голосовыми связками. Мне экстренно вызывали его много раз, чаще всего именно в турах, когда я сильно заболевала и теряла голос. Бывало, что заливки адреналином и всякими маслами помогали, бывало, что нет. На одном концерте в Иркутске я потеряла голос – не то, что петь, я и говорить совсем не могла, но отменить выступление было невозможно. Впервые тогда я заплакала прямо на концерте, у меня случилась истерика. Но люди поддержали: и их любовь растрогала меня еще больше. Из простых лайфхаков я знаю, что, говорят, помогает коньяк, разогревает связки, а еще нужно молчать несколько дней. Но кто так сможет? Я не умею молчать.

Звукорежиссеры – в идеале, три разных. Профессионалы в этом деле не пересекаются, и, как правило, эти три опции – не один и тот же человек.