Drama Queens, или Переполох на школьном балу

К тому же моя сестра готовит лучше всех на восточном побережье, так что, когда я сказал, что голоден, она была только рада подсуетиться.

Остановившись посреди гостиной, Хит окинул ее заинтересованным взглядом. После его дома на Миссисипи-роуд она наверняка показалась ему пустоватой. Здесь на стенах не висели фотографии, не стояли цветы в горшках, а из кухни не доносился запах свежих вафель. Так что Кэт была даже благодарна коту, что он проскользнул в коридор и отвлек на себя внимание. Увидев чужака, он на мгновение замер, насторожившись, выгнулся, а потом, не спуская с Хита глаз, уселся прямо напротив, словно говоря: «Эй, я за тобой наблюдаю».

– Не знал, что у тебя есть домашние животные, – произнес Хит и, присев на корточки и протягивая руку к коту, позвал: – Эй, приятель, как тебя зовут?

– Его зовут Перестань-лазить-в‑окна-мисс-Престон-засранец, – ответила вместо кота Кэтрин. – Ну или просто Тоби. Ладно, идем, – пригласила она его на кухню, где было пусто так, словно в доме никто не жил и ничего не готовил минимум лет десять. – У нас не так много времени. Перекусим и собираемся.

– Слушай, а за тебя никто не будет волноваться? – спросил Хит, кивнув на темную улицу за окном. – Я‑то ладно, не привыкать, но, судя по моим сестрам, родители обычно не в восторге, когда их дочери гуляют допоздна. Отцы особенно.

– У меня только мама, а у нее ночное дежурство, – ответила Кэтрин. – И, можно так сказать, в нашей семье за старшего я. Так что ответ на твой вопрос: нет. Волноваться обо мне никто не будет.

Он лишь молча кивнул, словно что‑то записывая в уме. Пока Кэт доставала тарелки, Хит сел за стол. Тоби устроился в углу комнаты и принялся наблюдать за ними. А Кэтрин невольно отметила, как странно выглядит парень в их маленькой полупусто кухне.

Вот так, не прошло и месяца, как они уже делят совместный ужин. А это почти свидание. Только сейчас Кэтрин поняла: происходящее между не и Хитклиффом было не чем иным, как крайне странными свиданиями. Иногда с ноткой ненависти, иногда раздражения, а иногда теплоты. Они вместе танцевали в пустых коридорах школы, красили стены (Хитклифф всегда пытался ее измазать), препираясь, развешивали ненавистные ветки омелы и вырезали приглашения. Пусть все происходило и не в той самой привычной манере: они не ходили в кино и не держались за руки, но только сейчас Кэт поймала себя на мысли, что за эти дни проговорила с парнем, сидящим напротив, больше, чем со всеми своими знакомыми, вместе взятыми, за последний год.

Когда обе тарелки заняли на столе свое место, Кэт залезла с ногами на стул, вдохнула аромат горячей пищи и только приготовилась есть, как ее прервал голос:

– Вы не молитесь перед едой?

Кэт замерла, так и не донеся вилку до приоткрытого рта.

– Э-э… нет.

– Ясно, – ответил парень.

Кэтрин отложила вилку, положила руки на стол и подперла ладонью подбородок.

– Знаешь, чем больше я смотрю на тебя, тем больше не понимаю.

– Чего? – пережевывая, спросил Хитклифф.

– Вся твоя жизнь и рассказы о семейном бизнесе буквально кричат о нарушении закона и порядка, но при этом ты все время цитируешь мне Библию короля Иакова. Как‑то это все плохо сочетается, разве нет?

– Вовсе нет, – рассмеялся он.

– Что ж…

Возразить на это было действительно сложно, поэтому Кэтрин решила заняться едой. Которая, надо сказать, действительно была потрясающей.

Томаты и моцарелла буквально таяли на языке, а от сочетания приправ хотелось застонать. Хитклифф уже съел половину. Потянувшись за стаканом с водой, он спросил:

– Вот скажи, кто чаще всего обращается к врачу – здоровые или больные?

– И дураку ясно кто, – хмыкнула Кэтрин.

– Вот, считай, и здесь так же. Когда у человека все хорошо, он редко вспоминает о Боге. – Было удивительно, что, несмотря на явное улично-хулиганское прошлое, речь его была невероятно рассудительной и лаконично-стройной. – А что касается молитвы перед едой, все просто. Нужно просто за все благодарить. Таков закон жизни.

– Но жизнь несправедлива, – вспомнив сегодняшний разговор с приемной комиссией и принявшись ковырять в тарелке, произнесла Кэтрин.

– Это не так.

– Считаешь? – хмыкнула она.

– Как минимум ты ходишь, говоришь, слышишь, у тебя есть крыша над головой, а значит, ты уже счастливее сотен тысяч людей в мире.

– Ой, это так не работает, Хит. Ведь те люди где‑то там, далеко, а ты здесь. И проблемы твои реальны.

– Их тоже.

– Нет, Хитклифф, не успокаивает.

– Ты красивая, – рассмеявшись, добавил он. – Приплюсуй еще пару миллионов из числа сомневающихся в себе.

Она наклонила голову, словно говоря: эта шутка с ней не пройдет.

– И фигурка зачет, – подмигнул он. Кэт тоже рассмеялась. – Вот видишь, многим есть из‑за чего тебе позавидовать. Цени то, что имеешь.

– Мне бы твое жизнелюбие, честное слово, – покачала головой Кэтрин.

– На благодарность уходит столько же времени, сколько и на нытье, – ответил он, убирая посуду в раковину, и включил воду.

– Ой, нет, не мой, я сама, – подскочила следом Кэтрин, практически вырывая тарелку у него из рук.

– Мне несложно. Иди пока переодевайся.