Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд

Бюро красного дерева переставили ближе к окну так, чтобы сидевший за ним находился точно на одной линии со своим визави. Обитое плюшем кресло развернули, и из гостиной принесли ещё один стол, не такой большой и высокий, как для инспектора, но вполне подходящий для предназначенных ему целей. Правда, из-за его недостаточной высоты коренастый и низенький Киркби, расположившийся за ним, походил на крупного ребёнка, сидящего во время трапезы взрослых за детский столом.

Подобное положение дел не могло не уязвить сержанта, отличающегося болезненным самолюбием. Своё недовольство он выразил привычным способом – шумное сопение достигло ушей инспектора, сигнализируя о том, что Дэниэлу Киркби в очередной раз приходится терпеть несовершенство этого мира.

В полицейском отделении недолюбливали сержанта, и охотников вести с ним дела было немного. Плотно сбитый, широкоплечий и мускулистый, он тем не менее производил отталкивающее впечатление. Виной тому была и довольно экзотическая для англичанина внешность – смуглая кожа, тёмные глаза и светлые, почти белые волосы, стриженные очень коротко, – и черты характера, которые никак не могли снискать Киркби уважение и любовь коллег. Надменность по отношению к нижестоящим и заискивание перед теми, кто состоял в превосходящих чинах; придирчивое внимание к знакам почтения, которые полагались ему по статусу; азартное собирательство слухов и сплетен – ничто из этого не вызывало симпатии к коротышке сержанту.

Манера выражаться выдавала в нём простолюдина, и на этом фоне потуги на элегантность, выражающиеся в ношении штатских костюмов броских расцветок и экстравагантных шляп, выглядели просто смехотворными. В участке ему дали прозвище Маленький Мук, и многие терялись в догадках, каким образом сержант прошёл отбор, да ещё и умудрился получить следующее звание.

Единственным, кто не возражал против совместной работы, был инспектор Оливер. Не обращая внимания на характерные черты Киркби, он ценил профессионализм сержанта, обращающий каждый его недостаток в тактическое преимущество.

Так, любовь к сплетням обеспечивала прозорливую въедливость в детали биографии каждого свидетеля или подозреваемого. Умение зарыться в такие дебри биографических сведений, что любое досье становилось компроматом, представляло собой уникальную способность, восхищавшую и вместе с тем несколько пугавшую инспектора.

Чинопочитание, хоть и исполненное излишнего рвения, также не находило осуждения у детектива Оливера. Работая с Киркби над тем или иным делом, он был уверен, что все его распоряжения будут исполнены в полной мере и с соблюдением указанных сроков. Ну а что до мук уязвлённого самолюбия, то, по мнению инспектора, амбиции не повредили ещё ни одному молодому человеку, желающему добиться успеха в жизни.

Детектив Оливер решил допросить в числе первых экономку, миссис Уоттс. Опыт позволял ему заключить, что перед беседой с хозяином дома крайне полезно выслушать мнение старшей прислуги. Как правило, экономки знают всё, что происходит в поместье как внизу, так и наверху. Именно под их неусыпным надзором случаются те неприметные мелочи, что приводят к трагедии.

Судя по тому, в каком образцовом порядке содержался Гриффин-холл, инспектор ожидал увидеть здравомыслящую и крепкую духом женщину, а потому приготовился к схватке с достойным противником. Восемь из десяти экономок встречали полицию насторожённо, не собираясь делиться ни своими соображениями по поводу случившегося, ни фактами, бросающими тень на кого-либо из домочадцев. Поэтому детектив придал своему лицу самое располагающее выражение и отдал Киркби распоряжение не сверлить, по обыкновению, свидетеля тяжёлым взглядом.

Миссис Уоттс вошла в библиотеку и сдержанно поздоровалась. Присев на краешек кресла, она расправила на коленях форменное платье и устремила на инспектора тревожный взгляд серьёзных серых глаз.

– Ваше имя? – мягко спросил детектив, делая знак сержанту начинать записи.

– Юджиния Эмили Уоттс.

– Как долго вы служите экономкой в Гриффин-холле?

– В октябре будет шестнадцать лет, сэр.

– Когда вы в первый раз увидели Айрис Белфорт?

Экономка честно задумалась. Шевеля губами, она произвела подсчёт и уверенно произнесла:

– В конце мая. Можно свериться с записями в хозяйственной книге, но я уверена, что это было двадцать пятого мая.

– В каком качестве мисс Белфорт попала в Гриффин-холл? Она была гостьей мистера Крэббса?

Миссис Уоттс категорически помотала головой, напрочь отвергая такое предположение.

– Нет, сэр, совсем нет. Айрис… Мисс Белфорт была нанята им в качестве библиотекаря. Мистер Крэббс много лет собирает редкие издания. Раньше он занимался ими сам, но с течением лет, – тут экономка деликатно поджала губы, намекая на возрастные немощи хозяина, – мистеру Крэббсу становилось всё сложнее управляться с книжными шкафами и лестницей.

По видимому, миссис Уоттс представляла себе работу с редкими изданиями исключительно как перестановку книг с места на место и кульбиты на библиотечной лестнице.

– Какое жалованье она получала? И где жила?