Драматическая медицина (Опыты врачей на себе)

Поэтому я и не мог сообщить впоследствии, о чем думал, находясь в описанном состоянии. Я только знаю: содержание моих мыслей не было религиозным, как при первом опыте. Во время этого потока мыслей я утратил сознание своей личности и поэтому старался снова собрать свое "я" и ориентироваться в предметах, находящихся в комнате, и в последних воспоминаниях о своих личных взаимоотношениях, но представление о целом каждый раз исчезало и снова пропадало в потоке мыслей.

Эта борьба между рассеиванием и собиранием, происходившая с переменным успехом, длилась безостановочно, так как инстинкт побуждал меня собраться с мыслями. Нечто подобное происходит, впрочем, при сильной степени обыкновенного опьянения. Пьяный беспрестанно старается ориентироваться. Он называет свое имя, ощупывает и называет окружающие предметы, вспоминает семью, причем это сменяется моментами полной утраты своего "я". Собраться с мыслями и прийти в себя его может заставить только одно: если ему прямо скажут, что он пьян, тогда он мгновенно взрывается и берет себя в руки, но тут же снова впадает в свое прежнее состояние, если только состояние аффекта, в которое он пришел, не было достаточно сильным, чтобы наступило хотя и насильственно вызванное, но все же стойкое отрезвление.

Наконец, я почувствовал объединяющую силу сознания, которое стало сосредоточиваться. Я слабел все больше и больше, а скачка мыслей становилась все более дикой. У меня появились основания опасаться полной потери сознания. Чтобы предотвратить ее, я стал вызывать у себя рвоту. Путем механического раздражения корня языка и надгортанника мне это удалось, и я изверг из себя значительное количество камфары, смешанной со слизью и слюной. Благодаря этому сознание частично восстановилось, хотя недостаточная способность сосредоточиться, быстрая смена мыслей, забывчивость и стремление ориентироваться еще продолжались. Они даже стали усиливаться, после того как прошло действие рвоты, так что я тогда снова попытался вызвать у себя рвоту.

Обращает на себя внимание, что время казалось мне особенно продолжительным. Час представлялся мне в виде долгой прошедшей жизни с бесчисленными событиями, из которых я не мог вспомнить ни одного. С подобным явлением мы сталкиваемся, проснувшись после богатого сновидениями сна, и сравниваем его с реальным временем, так как нескольких минут часто бывает достаточно для того, чтобы видеть сны, охватывающие события нескольких дней и далекие путешествия. Кант испытал нечто подобное в глубокой старости, когда продолжавшиеся несколько часов поездки на прогулку часто представлялись большими путешествиями. Причина этой неправильной оценки времени может заключаться в том, что мы во сне принимаем порожденные фантазией представления за реальные и потому измеряем их действительной мерой времени, которая, однако, не подходит для быстролетных, лишенных реальности образов фантазии.

В таком состоянии прошло три часа, при этом я не чувствовал недомогания. Производить все движения мне было легко, и, собравшись с силами, я сохранял достаточное сознание. Но вот мне понадобилось совершить нечто неотложное, причем я должен был быть уверен во всех своих органах чувств. Это продолжалось час. Зрительные впечатления были слабыми и быстролетными, а слуховые ясно доходили до моего сознания. Наконец я почувствовал, как у меня в голове и по всему моему телу разливается тяжелая теплота, и потерял сознание. У меня, мне рассказали, покраснело лицо, и я свалился, причем наблюдались легкие судороги. Меня уложили в постель, и я пролежал полчаса без сознания и редко дышал. Когда я очнулся, мне потребовалось много времени, чтобы ориентироваться в своей личности, во времени и пространстве. Все утро и ночь представлялись мне провалом и были темны и неопределенны для моей души, старавшейся восстановить идентичность моего сознания".

Опыты над действием камфары, всегда привлекавшей к себе внимание врачей, производились уже за много лет до рождения Пуркине. От камфары ожидали благоприятного действия при душевных заболеваниях, и именно венский врач Леопольд Ауэнбруггер, который изобрел перкуссию - выстукивание грудной клетки с диагностической целью, - указал на возможность лечения душевных болезней камфарой.