Драматическая трилогия

Тебе щитом служило; мы же дело

Получше знали; люди на Москве

К нам мыслили – и мы за правду встали,

Мы, Шуйские, а с нами весь народ.

Вот нашей распри корень и начало.

Я все сказал. Пускай же в этом деле

Нас царь рассудит!

Годунов.

Князь Иван Петрович!

Великий царь меж нас желает мира,

Твоя же речь враждою дышит, князь;

Негоже мне упреком на упреки

Ответствовать, но оправдаться должен

Я пред тобой. Меня винишь ты, князь,

Что я один вершу дела? Но вспомни:

Хотел ли ты со мною совещаться?

Не ты ль всегда мой голос отвергал?

И, не снося ни в чем противоречья,

Не удалился ль ты от нас? Тогда

Великий царь, твою холодность видя,

Мне одному всю землю поручил.

Я ж, не в ущерб воистину для царства,

Ее приял. Война с Литвою миром

Окончена, а королю ни пяди

Не уступили русской мы земли.

В виду Орды мы подняли на хана

Племянника его, и хан во страхе

Бежал назад. Мы черемисский бунт

Утишили. От шведов оградились

Мы перемирьем. С цесарем немецким

И с Данией упрочили союз,

А с Англией торговый подписали

Мы договор, быть может неугодный

Гостям московским, но обильный выгод

Для всей земли. И в самое то время,

Когда уж Русь от смут и тяжких бедствий

В устройство начинала приходить,

Ты, князь, – я то тебе не в укоризну

Теперь скажу, – ты, с братьями своими,

Вы собирали в скоп народ московский

И черный люд вы тайно научали

Бить государю на меня челом!

Кн. Андрей Шуйский (выступает вперед).

Не за себя мы поднялись, боярин!

Когда ломать ты начал государство,

За старину с народом встали мы!

Кн. Дмитрий Шуйский.

Таких досад, как от тебя, боярин,

И при Иване не было царе!

Кн. Иван Иванович Шуйский.

Покойный царь был грозен для окольных;

Кто близок был к нему, тот и дрожал;

Кто ж был далек, тот жил без опасенья

По своему обычаю. Ты ж словно

Всю Русь опутал сетью, и покоя

Нет от тебя нигде и никому!

Годунов.

Когда земля, по долгом неустройстве,

В порядок быть должна приведена,

Болезненно свершается целенье

Старинных ран. Чтоб здание исправить,

Насильственно коснуться мы должны

Его частей. Но милостию Божьей

Мы неизбежную страданья пору

Уж перешли, и мудрость государя

Сознали все; вы только лишь одни,

Вы, Шуйские, противитесь упорно

И жизни новой светлое теченье

Отвлечь хотите в старое русло!

Кн. Иван Петрович.

Лишь мы одни? Владыко Дионисий!

Скажи ему, одни ли о насильях

Мы вопием Христовой церкви?

Дионисий.

Княже,

С правителем до твоего прихода

Мы говорили. Все, о чем с тобою

Скорбели мы, – он отменил.

Кн. Иван Петрович.

Нечисто!

Годунов.

А в остальном надеюся я с вами,

Князья, сойтись. Уж миновала ныне

Пора волнений; в уровень законный

Вошла земля, и не о чем нам спорить.

Ей вместе мы теперь послужим лучше,

Чем мог бы я один.

Дионисий.

Такое слово

Смиренномудренно. Совет наш, княже,

Не продолжать вам распри, несогласной

С учением Спасителя и вредной

Для государства.

Федор.

Отче, я уверен,

Они того не захотят! Не правда ль?

Не правда ль, князь? Вот и моя царица

Тому не верит. Что же ты молчишь,

Аринушка?

Ирина (продолжая вышивать).

Не верится мне вправду,

Что долго так князь Шуйский заставляет

Себя просить о том, что государь

Ему велеть единым может словом.

(Смотрит на Шуйского.)

Скажи мне, князь, когда бы ты теперь

Не пред царем Феодором стоял,

Но пред отцом его, царем Иваном,

Раздумывал бы столько ты? Ужели ж

За то, что царь с тобою так негневен,

Так милостив, так многотерпелив,

Свой долг пред ним забудешь ты?

Кн. Иван Петрович.

Царица,

Я говорил пред государем ныне,

Как говорил бы пред его отцом.

И прежде чем от мысли отказаться,

На плаху я скорее бы пошел.

Но мне навряд бы при царе Иване

Так говорить пришлось – затем, что вряд бы

Покойный царь так беззаботно отдал

Из рук своих в чужие руки власть!

Ирина.

Когда во Пскове, князь Иван Петрович,

Ты, окружен литовцами, сидел

И мужеством своим непобедимым

Так долго был оплотом для Руси, —

Я за твое спасенье и здоровье

Дала тогда молитвенный обет:

На раку, где покоятся во Пскове

Святые мощи Всеволода-князя,

Вот этот вышить золотой покров.

Я шью давно – и вот моя работа

К концу подходит. Но ужель она,

Начатая во здравие того,

Кто землю спас, окончится, когда

Противником он станет государству?

(Встает и подходит к Шуйскому.)

Ужели тот, за чье спасенье я

Так горячо со всей молилась Русью,

Ее покой упорством возмутит?

Прошу тебя, не омрачи напрасно

Своей великой славы! Покорись

Святителям и царскому веленью!

Князь-государь,

(кланяется ему в пояс)

моим большим поклоном

Прошу тебя, забудь свою вражду!

Кн. Иван Петрович (в волнении).

Царица-матушка! Ты на меня

Повеяла как будто тихим летом!

Своим нежданным, милостивым словом

Ты все нутро во мне перевернула!

Как устоять перед тобой? Поверь,

Веленье государево исполнить

Я рад душой; но наперед дозволь мне

Сказать два слова брату твоему.

(К Годунову.)

Не в первый раз, боярин, хитрой речью

Обходишь ты противников своих.

Какой залог нам дашь ты, что не хочешь