Драматические произведения. Мемуары

Бежарс.Он уже не таит своих замыслов! Однако этот господин заносчив! Тем лучше, он ничего не знает о моих замыслах. Воображаю, как вытянулась бы у него физиономия, если б до его сведения дошло, что в полночь… (Поспешно роется в карманах.)Куда же я дел бумагу? Вот она. (Читает.)«Получил от нотариуса, господина Фаля, три миллиона золотом, обозначенные в при сем прилагаемой описи. Париж, такого-то числа. Альмавива». Отлично! И воспитанница и денежки у меня в руках! Но это еще не все: граф слабоволен, остающуюся у него часть состояния он ни на что употребить не решится. Графиня имеет на него влияние, он ее побаивается, он все еще любит ее… Она не уйдет в монастырь, если я их не стравлю и не подобью его затеять с ней разговор… крупный разговор. (Прохаживается.)Нет, черт возьми, сегодня еще не следует спешить со столь опасной развязкой! Тише едешь — дальше будешь! Лучше завтра: завтра сладостные священные узы, которые прикуют это семейство ко мне, будут еще прочнее! (Прикладывает руки к груди.)Что же ты, проклятая радость, теснишь мое сердце? Никак не можешь себя сдержать?.. Ты такая бурная, что если тебя не унять, пока здесь никого нет, то я в конце концов задохнусь или же выдам себя, как дурак. Святая и кроткая простота! Ты меня наградила великолепным приданым! Ты же, бледная богиня ночи, скоро пошлешь мне равнодушную супругу. (Потирает руки от удовольствия.)Бежарс, счастливец Бежарс!.. Почему вы зовете его Бежарсом? Разве он теперь уже не больше чем наполовину граф Альмавива? (Зловеще.)Еще один шаг, Бежарс, и ты достигнешь всего! Прежде, однако ж, необходимо… Этот Фигаро стоит мне поперек дороги! Ведь это он привел графа!.. Малейшее замешательство меня погубит… Этот лакей может меня утопить… Такая хитрая бестия!.. А ну, убирайся отсюда вон вместе со своим странствующим рыцарем!

Явление четвертое

Бежарс, Сюзанна.

Сюзанна(вбегает и, увидев, что это не Фигаро, а Бежарс, удивленно вскрикивает).Ах! (В сторону.)Это не он!

Бежарс.Отчего ты так изумлена? Кого ты ожидала увидеть?

Сюзанна(овладев собой).Никого, Я думала, что здесь ни души…

Бежарс.Раз уж мы с тобой встретились, два слова о заседании комитета.

Сюзанна.Какого комитета? Право, за последние два года я разучилась понимать французский язык.

Бежарс(злобно смеется).Ха-ха! (С самодовольным видом берет из табакерки щепотку табаку.)Комитет, моя дорогая, — это переговоры между графиней, ее сыном, юной воспитанницей и мной об одном известном тебе важном деле.

Сюзанна.И вы все еще питаете надежду после того объяснения, которое я застала?

Бежарс(пренагло).Питаю надежду?.. Нет. Я просто-напросто… женюсь на Флорестине сегодня вечером.

Сюзанна(живо).Несмотря на ее чувство к Леону?

Бежарс.Одна добрая женщина мне говорила: «Если вам это удастся…»

Сюзанна.Да, но кто бы мог подумать?

Бежарс(берет одну за другой несколько щепоток табаку).Ну, а кто и что об этом говорит? Ведь ты же у них свой человек, тебе доверяют, — хорошего ли мнения они обо мне? Это чрезвычайно важно.

Сюзанна.А мне важно знать, каким талисманом вы пользуетесь для того, чтобы всех пленить? Граф от вас в полном восторге, графиня превозносит вас до небес, у сына вся надежда на вас, девочка перед вами благоговеет!..

Бежарс(стряхивает с жабо табак; пренагло).А ты, Сюзанна, что можешь сказать обо мне?

Сюзанна.По чести, сударь, я вами любуюсь! Вы вносите в семью невообразимое смятение, а сами остаетесь спокойны и хладнокровны. Можно подумать, что это некий гений всем здесь распоряжается, как хочет.

Бежарс(пренагло).Все это объясняется очень просто, дитя мое. Прежде всего, в мире существует только две оси, на которых все и вращается: нравственность и политика. Нравственность — вещь довольно плоская: суть ее заключается в том, что надо быть искренним и справедливым. Про нее говорят, что она представляет собою ключ от нескольких отживших добродетелей.

Сюзанна.Ну, а политика?

Бежарс(с жаром, как бы отвечая самому себе).О, это — искусство создавать факты, шутя подчинять себе события и людей! Выгода — ее цель, интрига — средство. Широкие и роскошные ее замыслы, неизменно далекие от истины, можно сравнить с ослепляющей призмой. Не менее глубокая, чем Этна, она долго пылает и клокочет, пока, наконец, не произойдет извержение, и тогда уже ничто перед ней не устоит. Она требует большого дарования. Повредить ей может только порядочность (Co смехом.)А это уже частное дело договаривающихся сторон.