Драматургия ГДР

П о г о н щ и к. При чем здесь смелость, когда вся наша юстиция одно сплошное свинство, вместе со справедливейшим из всех калифов!

Из-за прилавка с маслинами выскакивают  д в а  с т р а ж н и к а  к а л и ф а  и кидаются на  П о г о н щ и к а. Один из них хватает за руку Ахмеда.

П е р в ы й  с т р а ж н и к. Именем калифа! Вы арестованы за подстрекательство и оскорбление высшей власти! Все назад! А вы пошли! Вперед!

Все отступают. Ахмеда и Погонщика уводят. Хассан хочет броситься на стражника, который уводит Ахмеда.

А х м е д. Не надо, Хассан. Нам это не поможет. Позаботься лучше о моих корзинах и осле.

Х а с с а н. Я не оставлю тебя в беде, Ахмед. Я вытащу тебя оттуда!

Стражник оборачивается. Х а с с а н  убегает.

П е р в ы й  с т р а ж н и к. Всех остальных предупреждаю, будьте готовы к тому, что я назову вас в качестве свидетелей.

С т р а ж н и к и  уводят  а р е с т о в а н н ы х. Х а с с а н  возвращается и грузит корзины Ахмеда на осла.

Т о р г о в е ц  м а с л и н а м и. Тоже мне управляющий! Не знает даже, как осла навьючить. Но зато кричать горазд! А Ахмед его еще пожалел. Вот и получил за это.

Х а с с а н. Нельзя думать только о своей выгоде. Ахмед настоящий человек, именно поэтому я его друг! (Уходит, ведя на поводу осла.)

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

В зале суда.

На скамью истцов садятся  с т р а ж н и к и. На скамью подсудимых — А х м е д  и  П о г о н щ и к — К а л а ф. Х а с с а н  и  Т о р г о в е ц  м а с л и н а м и на местах свидетелей. У входа в зал суда стоят  д в а  с о л д а т а.

П е р в ы й  с о л д а т. Послушай-ка, ты ведь можешь свидетельствовать, что я сам лично пел для самого калифа, ты же был при этом.

В т о р о й  с о л д а т. Зачем?

П е р в ы й  с о л д а т. Потому что они хотят перевести меня к верблюдам.

В т о р о й  с о л д а т. Но ты же всегда был при лошадях, кроме тех дней, когда стоял на часах, во дворце.

П е р в ы й  с о л д а т. Ты-то прав, а они утверждают, что я пугаю лошадей, когда пою в конюшне. Где же я еще должен петь?

В т о р о й  с о л д а т. Ну это же просто глупость! В конюшне никто еще никогда не запрещал петь. Кто говорит такую ерунду?

П е р в ы й  с о л д а т. Казначей! Но ты же можешь засвидетельствовать, что я пел перед калифом.

В т о р о й  с о л д а т. Ах, казначей! Конечно, ты пел перед калифом, но я должен буду добавить, что это было совершенно ужасно.

П е р в ы й  с о л д а т. Ладно, я тебе это припомню, когда пойдем в увольнение! Ты враг искусства! (Рассерженный, переходит на другую сторону.)

Раздаются фанфары, возвещающие о начале суда.

С о л д а т ы. Величайший и справедливейший из всех калифов, калиф Аггад из Багдада!

Появляется  к а л и ф, так же как и в первой сцене суда. Все опускаются на колени. Калиф усаживается и ест поданный ему шоколад. Фанфары звучат второй раз. П и с е ц  ударяет в колокол и поднимается с места.

П и с е ц. Итак, открывается семьсот двадцать девятое заседание суда калифа Багдада, Аггада из Багдада. В Коране сказано: «Тот, кто сеет ветер, пожнет бурю». Выслушайте сначала толкование этого изречения, чтобы полностью постигнуть истину. Справедливейший и мудрейший из всех калифов, Аггад из Багдада.

К а л и ф. Изречение это весьма мудрое, но и очень трудное для пояснения. Оно означает, что каждый, кто осмеливается что-либо произнести против божественного порядка нашего государства, должен быть страшным образом наказан. (Снова ест шоколад.)

Фанфары звучат в третий раз.

П и с е ц. Погонщик осла Калаф бен Юссуф и несовершеннолетний плетельщик корзин Ахмед обвиняются в том, что они оскорбляли самым грубым образом нашего возлюбленного калифа и нашу государственную власть. Обвинителем выступает стражник из охраны калифа, заслуга которого заключается в том, что он задержал злоумышленников. Обвиняемый Калаф бен Юссуф выразился буквально следующим образом: «Вся наша юстиция сплошное свинство вместе со справедливейшим из всех калифов!»