Драматургия ГДР

М о н а х и н я  пересекает площадь, останавливается в нерешительности.

Сестра, могу я вам помочь?

М о н а х и н я. Мне так неспокойно. (Поясняя.) Эти грузовики в безмолвных переулках.

Э р н с т. Штурмовики.

М о н а х и н я. И Грета тоже умерла.

Э р н с т. Тоже?

М о н а х и н я. Не знаю, почему я так сказала.

Э р н с т (глядя наверх). Значит, Герта одна там, наверху. Я буду поблизости. (Монахине.) Почему мы всегда ожидаем от судьбы чего-то плохого?

М о н а х и н я. Никто не знает своего часа.

Через площадь идет  Б и р. Он пьян.

Б и р (останавливаясь). Какого часа? И знать нельзя. (Смотрит на уличные часы.) Время — это просто картонный круг. На нем написано: «не работает». И в такой день. День-то знаешь, только часа не ведаешь. Сейчас вроде ночь. (Смотрит на монахиню и Эрнста.) А?

М о н а х и н я (с особой интонацией). Ваша дочь умерла.

Б и р (с глупым видом). Что вы говорите? Да, верно. Но я уже знаю об этом.

М о н а х и н я, не скрывая своего отвращения, уходит в госпиталь.

Что она ко мне пристает! Пришла бы, как все, завтра утром в лавку и рассказала, что потеряла родственницу. В таких случаях я реагирую немедленно.

Э р н с т. Это ваша собственная дочь.

Б и р. Знаю. Могу подобрать гроб. (Смотрит на Эрнста.) Униформа. Они тоже все в униформах. Это я так, к слову. В «Гамбринусе» некоторые господа весьма одобрительно отзывались. Пусть даже мне это встало в копеечку. Да, поднимается народ, вот подходящее слово для сегодняшнего дня. Такое не забывается. А вы? По-прежнему страж порядка?

Э р н с т. Вы же видите, я при исполнении служебных обязанностей. (Пересекает улицу, направляясь к площади.)

Б и р (глядя ему вслед). А станут ли тебя дальше держать на службе, ежели ты не переменишься? (Задумывается.) А мое дело тоже придется перестраивать? (Оглядываясь.) Надо потише. Смерть — компаньон тихий, хотя от него все зависит. Смерть, она всех удовлетворяет. Взять хотя бы Грету. (Весь подобравшись.) В наше время захват власти — это вопрос жизни и смерти. Посмотрим.

Из арки выходит  Г е р т а.

(Идя ей навстречу.) Ну-с, а с тобой что будет? (Приближаясь.) Ты делай вид, что это ошибка молодости. Хоть ты и переспала с парнем, да он оказался не по тебе. Сама теперь видишь, какие дела.

Герта отшатывается от него.

Со мной сегодня больше ничего не случится. Ну и денек! (Уходит в дом.).

Г е р т а (одна). Вот и ночь. Еще только ночь. Как тихо. (Останавливается.) Куда мне? Туда, где безопаснее? Жена полицейского в ожидании супруга. Тихое пристанище. Вот и ночь, зимняя ночь, и не будет этой пустоты, только тишина.

Ф р е д  с чемоданом идет через площадь.

Фред! Куда ты так летишь?

Ф р е д (останавливаясь). Ну, что?

Г е р т а. Ты какой-то другой, безразличный.

Ф р е д. Если я кажусь таким, тем лучше.

Г е р т а. Что за комедия. Да еще с чемоданом.

Ф р е д (с иронией). Сегодня целый день разыгрывается комедия. Но не я ее герой. (Смотрит на Герту.) Мы прячемся в своем безразличии, но вдруг появляется некто с застывшим лицом, в котором только что была жизнь, держит нас мертвой хваткой. Это любовь?

Г е р т а. Ты говоришь о Грете?

Ф р е д. Я не могу с этим справиться, а разве кто-нибудь может? С любовью и смертью сразу?

Г е р т а. И поэтому ты бегаешь по улицам, позабыв обо всем?

Фред смотрит на нее вопросительно, с легким упреком.

Ведь ты рискуешь листовками.

Ф р е д. В чемодане их нет. Они в шкафу, в моей комнате. Для вас главное чемодан. Для тебя и для Кунерта.

Г е р т а. Они взяли Кунерта.

Ф р е д. То есть как? У них же нет улик.

Г е р т а. Конечно, улик у них нет.

Ф р е д. Улики здесь, в чемодане.

Г е р т а (быстро становится на колени и открывает чемодан. Поднимается, с трудом находя слова). Ты был там? (Помолчав.) А штурмовики?

Ф р е д. Я же сказал, я не знаю, как справиться со смертью.

Г е р т а. Ты сказал: «И с любовью».

Ф р е д. Еще не хватало подвергать опасности тебя.

Г е р т а. О, Фред. (Помолчав.) А штурмовики?

Ф р е д. Они там во время факельного шествия строили всех в шеренги. Я переждал.

Г е р т а. Они могли задержать тебя в любую минуту.