Драматургия Югославии

Л а у р а. Он не больной человек, а самый примитивный вымогатель. Всю жизнь стоит надо мной с револьвером и терроризирует. Он застрелится? Ничтожество. Он застрелится! Да чтобы застрелиться, надо иметь характер. Наверное, если бы мне сейчас сообщили, что он застрелился, я бы вздохнула с облегчением. О чем это я? Да, я часто ночью лежу без сна, и стоит подумать о нем, как повторяется одно и то же видение: я вижу себя на его похоронах! Он умер, его хоронят, идет дождь, все под зонтиками. Я ищу взглядом тебя, но тебя нет. Никак не могу отыскать в толпе твое лицо. Странно!.. Или еще вижу во сне, как я еду: сижу в купе, закутанная в теплый плед, а поезд мчится, и Ленбах умер, остался где-то позади, его нет, все кончено!..

Входит  М а д л е н  П е т р о в н а  с чемоданчиком маникюрши и с двумя свертками в руках. Интимные рукопожатия, поцелуи с Лаурой. Мадлен Петровна, она же графиня Гельцер, — дама из петербургского общества, в эмиграции — маникюрша. Ей около пятидесяти. Картавит, подражая французскому произношению.

М а д л е н  П е т р о в н а. Bonjour, Лаура Михайловна. Comment ça va[18]. Я к вам на минуточку, только на вас взглянуть. Я была у мадам Терез, не думайте… vous comprenez[19], я все, все устроила. У меня просто не было времени к вам забежать. O, habe die Ehre, Herr von…[20] Крижовец. Давненько вас не видно! Много дел, ах да, travail[21], я читала в журналь ваш plaidoyer[22] — афера Бергер, я думала о вас. Ах, в последнее время так много слышала о вас от Изабель Георгиевны. Изабель Георгиевна, oui, oui[23], месье фон Крижовец! Она мне изволила сообщить, что вы, оказывается, были поверенный у граф-премьер de Hongrie[24], о, и что ваша фамилия — из венгерской аристократии! Изабель Георгиевна мне все объяснила в деталях!

К р и ж о в е ц (чувствуя себя крайне неловко). Да, знаете, графиня, все, что касается происхождения нашей знати, — дело весьма запутанное. Но только я не был поверенным венгерского премьер-министра; находясь в составе политической миссии хорватского министерства, был, так сказать, выделен в распоряжение графа. Это случилось перед самой войной.

М а д л е н  П е т р о в н а. Да, но в вашей фамилии ведь был один кардинал, Балтазар. Балтазар — ах, эти унгарские предикаты! Изабель Георгиевна описывала дивный, charmant[25] портрет унгарского кардинала. Изабель сама видела портрет у вас!.. А вы, mon ange[26] Лаура Михайловна, что поделываете? Я была вчера у принцесс Володарской, мы говорили о вас, и принцесс Володарская заявила во всеуслышание, что ваша доброта — нечто супернатюрель[27].

Л а у р а. Ах, графиня, вы преувеличиваете! Об этом не стоит даже говорить.

К р и ж о в е ц (кивком головы и глазами прощаясь с Лаурой). Я, графиня, как раз собирался идти. Извините, меня ждут клиенты, я и так запоздал. Вы не рассердитесь? (Лауре.) Сегодня я ужинаю в «Гранд-отеле». Завтра ровно в пять я буду здесь, и, если у вас будет настроение, я свободен весь вечер!

Л а у р а. Ах да, как и сегодня!

К р и ж о в е ц. В силу обстоятельств, дорогая Лаура! Мне тоже не так уж приятно весь вечер торчать в обществе совершенно безразличных мне людей. Но ничего не поделаешь! Итак, завтра в пять! Целую руки. Au revoir[28], графиня. (Уходит.)

М а д л е н  П е т р о в н а. Да, Лаура Михайловна, принцесс Володарская от вас настолько enchante[29] — просто неописуемо! Она приглашает вас зайти к нам как-нибудь вечерком поболтать — она бы вам рассказала аферу мадам Терез и Изабель Георгиевны! Что касается Изабель Георгиевны — très actuel[30]!

Л а у р а. Графиня, у меня идея! Вы не свободны сегодня вечером? Вы могли бы все вместе — и княгиня, и Алиса Андреевна, и Мари — прийти ко мне. Я сегодня одна, и я буду очень рада…

М а д л е н  П е т р о в н а. Лаура Михайловна, вы очаровательный человек, вы ангел! C’est bien[31]! Я свободна после девяти. Принцесс Володарская будет очень, очень довольна. А Мари — она так любит забраться в ваши божественные кресла! Ах, charmant!.. Что это за новые peinture[32]? Нечто венецианское? Ах, у нас в Эрмитаже такие картины en masse[33]. Это была мода в России — венецианский жанр. В старом Петербурге таких сюжетов было en masse: у Адмиралтейства и в других местах — как в Венеции!

Л а у р а. Это мне принесли от гофрата Сен-Фирмина на комиссию. Вы не знаете, графиня, кто бы мог купить? Живописец школы Каналетто. Обе картины стоят шестнадцать тысяч.