Б о р с к и. Ну… как вам сказать. Наши сотрудники часто упрекали Драшко, что, мол, легко создать на бумаге невыполнимые объекты и тому подобное. Видимо, это задело Драшко за живое и он захотел доказать, что его проекты не только фантазия.
С у д ь я. Погодите, погодите. Вы ведь специалист. Более того, вы руководите специалистами. Объясните нам: может ли прекрасный инженер-проектировщик быть в то же время и прекрасным строителем?
Б о р с к и. Теория и практика у нас не являются неразделимыми.
С у д ь я. Отвечайте «да» или «нет». Может или не может?
Б о р с к и. Хороший проектировщик не может быть плохим строителем.
С у д ь я. А в случае с обвиняемым?
Б о р с к и. Коллега из числа тех, которые встречаются реже всего. А именно: его способности действительно… Он способен делать чудеса… Ему я мог доверить все, любую работу…
С у д ь я. Ммм… Это не совпадает с заявлением, которое вы сделали следователю.
Б о р с к и
С у д ь я. Вы его подписали!
Б о р с к и. Я был тогда взбешен из-за аварии на строительстве объекта, и это заявление я написал в состоянии аффекта… Видите ли, он поставил под сомнение репутацию нашего управления. В результате аварии погибли техник и рабочий, понимаете? И потом — миллионные убытки и… Я был вне себя, когда спросили мое мнение…
С у д ь я
П р о к у р о р
Б о р с к и. Я не хочу причинять вред обвиняемому. Заявление я сделал в состоянии аффекта.
С у д ь я. Хорошо. Тогда мы должны выяснить другое. Некоторые свидетели заявили здесь, что вы перевели обвиняемого в оперативный сектор в качестве наказания, что тем самым вы ему подстроили ловушку и что после аварии на объекте вы с ним весьма грубо разделались.
Б о р с к и. Это не так. Он сам хотел перейти на оперативную работу. Точно только последнее, что после аварии на объекте я был взбешен, но это я объяснил. Я не разделывался с ним, и у меня никогда не было такого намерения.
С у д ь я. У вас есть свидетели, что обвиняемый сам просил перевести его?
Б о р с к и. При этом присутствовали заместитель директора, инженер Кондарко и погибший техник.
С у д ь я. Благодарю. У меня все. Есть вопросы у представителя обвинения?
П р о к у р о р. Да.
С у д ь я. Прошу вас.
П р о к у р о р. Инженер Борски, скажите нам откровенно: каковы ваши отношения с обвиняемым?
Б о р с к и. Что вы имеете в виду?
П р о к у р о р. Вы его ненавидели или он — вас?
Б о р с к и. К чему вам это? Гостиница «Сплендид» рухнула не из-за того, что мы ненавидели друг друга, и так же не из-за того, что мы друг друга любили!
П р о к у р о р. Прошу вас, ответьте на вопрос!
Б о р с к и. Я его любил. С первого дня, как он пришел в управление.
П р о к у р о р. Как вы относились к нему? Как директор к подчиненному?
Б о р с к и. Я думаю, что это наше личное дело.
П р о к у р о р. Несомненно. Но иногда ответственность подчиненного ложится и на руководителя. А здесь, как вы слышали, некоторые свидетели намекали, что вы ненавидели обвиняемого, что вы подстроили ему ловушку.
Б о р с к и. Это подлость. С первого же дня я принял его как младшего брата! Предоставил ему квартиру лучше своей собственной! Уже в первые месяцы я назначил его руководителем научно-исследовательской группы с окладом, которого вы никогда не получите! Спросите у него! Он был отличным работником, сотрудничали мы хорошо и жили хорошо… Он был частым гостем в моем доме, и я у него бывал… Что еще сказать? Никогда я его не ненавидел. Наоборот, я делал ему поблажки! Был слишком добр!
З а щ и т н и к
С у д ь я. Это верно?
Б о р с к и. Верно!
П р о к у р о р. Может ли кто-нибудь доказать это?
Б о р с к и. Спросите у него!
П р о к у р о р
Д р а ш к о
П р о к у р о р. Спасибо, сообщаю суду, что я возбужу судебное дело против свидетелей инженера Борики Корды и техника Славко Лиляновски за дачу ложных показаний. У меня больше нет вопросов.