Драматургия Югославии

Б а р т о л (смотрит на него с удивлением, но быстро овладевает собой). Ты прав, сын! Не будем говорить о ней. Она была хорошей матерью, ты вправе обожать ее. В жизни обязательно надо кого-то обожать… Да, о чем мы говорили? Ты смутил, даже растрогал меня своим приходом, впервые ты под моим кровом, впервые за столько лет. Как ты живешь? Я слышал, ты отлично защитил диплом и работаешь на фабрике «Прогресс»?

И в а н. Да, благодаря твоему генеральному директору, он меня рекомендовал.

Б а р т о л. Петр?

И в а н. Да, товарищ Марич. Как ты полагаешь, кто заботился обо мне и о моей матери, когда она была больна, кто из твоих друзей помогал нам, когда ты нас бросил? Ну, сейчас это не имеет значения! С твоей стороны приличнее было бы завтра на процессе не втягивать в это дело моего единственного благодетеля. Да к тому же тебе это не принесло бы никакой пользы. Правда, Магда?

Б а р т о л. Это Петр послал тебя?

И в а н. Я с товарищем генеральным директором, к сожалению, не виделся уже два месяца.

М а г д а. Во всяком случае, не имеет смысла строить вашу защиту, ссылаясь на подписи, которые судебные эксперты признали поддельными. Это будет выглядеть не только наивно, но и некрасиво.

Б а р т о л. Хватит с меня! Понятно вам? Как я буду завтра защищаться — мое дело! И какое это может иметь отношение к Петру и Павлу, к вам, товарищ, да и к тебе, наконец?

М а г д а. Я говорила тебе, это бессмысленно. Дело проиграно. По документам сразу видно. Я, между прочим, прочла и заключение специальной комиссии.

И в а н. Исход завтрашнего процесса во многом касается и меня. Я, к сожалению, ношу твое имя!

Б а р т о л. Ах вот как! Ты, к сожалению, носишь мое имя, а товарищ прочла заключение врачей? Ну и что? Ограниченная ответственность вследствие хронического алкоголизма? Глупости! Я уже давно не пью. Понятно? Ты разочарован или не веришь? Подтверди, Вера, я пью последние дни?

В е р а. С тех пор как наша Мария вернулась, Бартол не пьет.

Б а р т о л. Ты не должна была упоминать о Марии, Вера. Особенно при этой, из Государственной прокуратуры. Мы ведь Марию еще не прописали.

И в а н. Как — Мария? Что за Мария?

Б а р т о л (хмуро). И он еще спрашивает, что за Мария? Наша Мария. Твоя сводная сестра.

В е р а. Мы ее ждем, она должна прийти.

М а г д а (Ивану). Иван, но ты ведь показывал мне могилу своей сводной сестры.

В е р а (кричит). Она не умерла! Вы лжете!

М а г д а. Простите… (Бартолу.) И в документах по делу я читала, что ваша дочь умерла…

Б а р т о л. В документах читали. И могилу видели. Ну и что? Вы, желторотые! Это пустая могила. Впрочем, к чему объяснения. Вера, прошу тебя, успокойся! Нечего сказать, хороша манера — врываться к человеку в дом в воскресенье вечером, волновать его жену… Я тоже знаю законы. Вам известно, товарищ, что вы совершаете противозаконный поступок? Ваш приход ко мне в дом — нарушение закона.

М а г д а. Вот, Иван, я же тебя предупреждала… Он еще сообщит моему руководству. Товарищ Финк, я от вас этого не ожидала.

И в а н. Он не понимает, что говорит, Магда! Прости! Нет, отец, ты совершенно невыносим! А разговоры о возвращении Марии настолько ненормальны, что о них следует рассказать на завтрашнем процессе.

Б а р т о л. Хватит! Ни слова! Ни о процессе, ни о Марии! Вы не бойтесь: Бартол Финк не доносчик!

М а г д а (холодно). Да вас бы и слушать не стали! Я в своем учреждении пользуюсь доверием. Пойдем, Иван! Здесь можно только скомпрометировать себя, я полагала, сегодня ты приготовишь для меня что-нибудь более приятное.

Нервные звонки у входной двери.

В е р а. Это Мария…

Б а р т о л (испуганно). Да, Мария…

В е р а. Надо ей поскорее открыть…

Б а р т о л. Конечно.

В е р а. Но не следует спешить, счастье хорошо пить маленькими глотками.

Б а р т о л. Ты прекрасно сказала, Вера. Не следует спешить. Я надену туфли, успею.

Продолжительные звонки.

И куда только подевались туфли… Да, вот они… Иду, иду, теперь вот левая пропала… (Ивану.) Ну что ты застыл? Нечего с глупым видом смотреть на меня. Лучше найди мне туфлю! (Беспомощно топчется по комнате.)

М а г д а. Что вы устраиваете цирк, вы давно обулись.

Б а р т о л. Смотри, пожалуйста, и правда.

Теперь звонок звучит непрерывно, словно произошло замыкание.

Мне кажется, Вера, стоило бы надеть другой галстук, а?

Иван, поняв, что Бартол разыгрывает нерешительность, резко поворачивается и идет открыть дверь.

Звонки прекращаются.

В комнате напряженное ожидание.

Бартол подходит к Вере и берет ее за руку. Магда держится холодно, безразлично.