Драмы

Сразу темно, в темноте слышен голос Гани. В глубине сцены освещается маленький овал. В нем видно, как к телефону подходит в белом халате доктор  Л а п и д и с.

Л а п и д и с. Слушаю.

Г а н я. Это неотложная помощь?

Л а п и д и с. Да, да. А это из родильного дома? Я узнал ваш голос.

Г а н я. Это неотложная помощь? Говорят с Герценовского переулка, дом пять.

Л а п и д и с. Как? Как? Что-нибудь случилось дома?

Г а н я. Да, случилось.

Л а п и д и с. Боже мой, боже мой… Что такое?

Г а н я. Это неотложная помощь?

Л а п и д и с. Да, да!

Г а н я. Тут плохо с одним человеком… Приезжайте.

Л а п и д и с. С каким человеком?

Г а н я. С Семушкиным.

Л а п и д и с. Кто говорит?

Г а н я. Говорит его сын, Семушкин.

Л а п и д и с. А-а-а-а… Хулиганчик!

Г а н я. Что?

Л а п и д и с. Семушкин? Рыжий такой? Я за тобой давно наблюдаю. Вот ты, оказывается, какое еще озорство придумал. Но на твою беду ты напал на соседа. Мне известны все твои выходки, босяк! Это уж последнее дело хулиганить по телефону.

Г а н я. Нет! Это правда! Он болен… Приезжайте скорее.

Л а п и д и с (заволновался). Откуда ты говоришь?

Г а н я. Из дома.

Л а п и д и с. Пусть к аппарату подойдет кто-нибудь из взрослых.

Г а н я. Нет никого.

Л а п и д и с. Пустяки! Я не буду гонять машину. Ты, наверно, опять хулиганишь. Пусть подойдет управдом или ответственный съемщик.

Короткий звоночек — отбой. Ганя повесил трубку. Больница и Лапидис скрываются.

Г а н я. Он не верит!

В а л я. Надо самим бежать за врачом.

Г а н я. В аптеку, к Каменному мосту. Там есть доктор! (Бежит к воротам.)

В а л я. Подожди! На машине!.. Так быстрей. Я повезу. Мы его сюда… Открой ворота!

Валя за рулем. Дает газ. Ганя открывает ворота и прыгает на ходу в выезжающую на улицу машину.

Услышав звук сирены и шум автомобиля, вверху выходит на балкон  Н о в о с е л о в.

Н о в о с е л о в. Валя! Что за баловство! Валя! Куда ты? (Скрывается.)

Пауза. Шум автомобиля затих. Из парадного выбегает  Н о в о с е л о в  и бежит к воротам.

Филин! Задержи машину!

Из ворот выбегает заспанный  Ф и л и н.

Ф и л и н. Леонид Николаевич! Товарищ Новоселов! Я думал, это вы им велели… Как же так…

Н о в о с е л о в. Догоняй машину!

Ф и л и н. Не догонишь. Ваша дочка поехала. И Ганька Семушкин. Далеко уж они. Я у ворот и ахнуть не успел — они мимо прокатили на полном газу.

Н о в о с е л о в. Куда они поехали?

Ф и л и н. Вниз, к Моховой… Вышел за ворота, сел на табурет и задремал. Замаялся я. Весь день снег таял.. Разве их догонишь теперь!.. (Поражен страшной догадкой.) Леонид Николаевич! А ведь Ганька Семушкин из дома уходить решил, в люди захотел, на Алдан или еще куда… А дочка-то ваша, ведь она ему первая подружка…

Н о в о с е л о в. Что за чепуха! Не станет Валька из дому бежать. Зачем ей?

Ф и л и н. Ну, может, провожает его.

Н о в о с е л о в. Где у тебя телефон? (Подходит к будке, берет телефонную трубку, набирает номер.) Говорит Новоселов. Да, летчик. Да, да, именно. Так вот, тут у меня машину увели, голубую такую, минуты четыре назад. Двадцать девять — тридцать. К Моховой… Ребятишки во дворе побаловаться решили. Задержите, пожалуйста. Ну конечно, их вместе с машиной привезите. Герценовский переулок, пять.

Ф и л и н. А я на улицу выйду, товарищ Новоселов, встречу… (Уходит за ворота.)

Из парадного выходит грустный  К а р а к а ш. Услышав слова Филина, обращенные к летчику, он подходит.

К а р а к а ш. Товарищ Новоселов, кажется?

Н о в о с е л о в. Слушаю.

К а р а к а ш. Мне нужно с вами поговорить.

Н о в о с е л о в. Пожалуйста.

К а р а к а ш. Я — Каракаш, сын учительницы вашей дочери.

Н о в о с е л о в. Так.

К а р а к а ш. Сегодня в школе ваша дочь вместе со своим приятелем Семушкиным довела мою мать до сердечного припадка.

Н о в о с е л о в. Каким образом?

К а р а к а ш (начинает горячиться). А таким образом, что ваша дочь поставила себя в привилегированное положение перед всем классом.

Н о в о с е л о в. Так, так.

К а р а к а ш. Ваша дочь вместе с Семушкиным устроила форменную травлю моей матери. Вы зайдите к нам, зайдите, старуха сама не своя… Это, может быть, странно, что мы с вами, ровесники, должны объясняться из-за моей матери и вашей дочери. Но приходится, вы видите…