Драмы

Г а н я. Нет. Про греков на уроке, а в переменке про вас. Как вы врагов вскрывали, гнойники разные. Вас травили, а вы всех перебороли. Вроде Алкивиада.

К а р а к а ш. Ну, ты, брат, истории не знаешь. Вот я маме скажу. Алкивиад был жулик, предатель, карьерист. Вроде Чан Кай-ши. А ты меня с ним сравниваешь.

Г а н я. Потому что я не успел еще приготовить.

К а р а к а ш. У тебя когда занятия начинаются?

Г а н я. В половине третьего.

К а р а к а ш. А сейчас двадцать семь минут…

Г а н я Батюшки!.. (Бежит к воротам.)

К а р а к а ш. Значит, придешь вечером?

Г а н я. Ладно! Приду! (Убегает.)

К а р а к а ш (Филину). Тут будут спрашивать, где живет Каракаш, не забудьте — сорок девятая квартира.

Ф и л и н. Я знаю.

К а р а к а ш. Я у вас в будке оставлю свертки, а сам за цветами побегу! (Уходит.)

Филин бросает снег в снеготаялку. Опустив голову, в бобровой шапке и в распахнутой шубе, с большим чемоданом, из которого вылез рукав в золотых блестках, во двор входит  О к о в и н — маленький седой человек. Из окна высовывается  Л о с н и ц к и й.

Л о с н и ц к и й. Это хулиганство! Весь дом из-за вас не спит! Если вы черт знает где бываете по ночам, вы должны выключать радио!

Оковин поднимает на Лосницкого мутные усталые глаза.

О к о в и н. Хорошо.

Л о с н и ц к и й. Стыдно! Сорок лет живем в этом доме, и сорок лет я не имею покоя от вас. То вы сами пели с утра и до поздней ночи, а теперь, когда вы уже потеряли голос, вы изводите всех радиоволнами!

О к о в и н. Я не потерял голос… (Идет к дверям.)

Л о с н и ц к и й. А кого вчера чуть не освистали? Меня? Кто вчера в «Пиковой даме» провалился? Я?

О к о в и н. Я заболел.

Л о с н и ц к и й. Какая же болезнь, когда вы гуляете по улицам? Когда-то вы хорошо пели! А теперь это ужас!

О к о в и н. Ах… (Уходит в дом.)

Ф и л и н (Лосницкому). Зря вы так, Никифор Николаевич! Они сегодня взяли расчет в театрах. На покой. Ночью их провожали артисты, ужин был. Больше они петь не будут теперь. На пенсию пошли…

Л о с н и ц к и й. Сорок лет он шумит. А я работаю, мне надо сосредоточиться. Сорок лет я из-за него не могу сосредоточиться! (Захлопывает форточку.)

Из подъезда выходит  Я с и к  с узелком в руке. Его провожает  д е в о ч к а.

Д е в о ч к а. Ты не задерживайся, Степа. Как приведешь свой поезд, сразу домой… Не пей на вокзале.

Я с и к (посмеивается и крутит ус). Хе-хе… Где это сказано, старуха, что машинисту на вокзале выпить нельзя? Может, я тысячу километров без ремонта пройду.

Д е в о ч к а. Прощай, голубчик Степушка! Уж как я ждать-то тебя буду, пирогов напеку, один с вязигой, другой с ливером. Пельмени сварю.

Я с и к. Смотри, чтоб Никита хорошо учился.

Д е в о ч к а. Он у нас отличник.

Я с и к. Ну, то-то…

Ясик выводит из парадного самокат, становится на перекладину — свистит, гудит и уезжает. Девочка ему машет вслед платочком. Затем она выносит из парадного куклу и играет с ней. Во двор вбегает худой и длинный мальчик — Б а с и л о в, подбегает к Филину.